Вот лишь некоторые из них:

Здоровье античного духа поддерживалось, главным образом, благодаря верности фундаментальному принципу “Ничего сверх меры”. Быть умеренным во всем, придерживаться золотой середины, выбирать “среднее между крайностями” в любой сфере жизни - вот универсальное правило, которым всегда руководствуется каждый, кто движим благоразумием и добродетелью, кто стремится сохранять здоровое, уравновешенное состояние души и тела. Всему в мире самой природой положен свой предел, поэтому во всем необходимо соблюдать меру, будь то стремление к прекрасному или жажда власти, служение отечеству или тяга к роскоши, питание или духовное упражнение, наслаждение или суждение. Нет такой сферы человеческой активности, в которой бы не потребовалось однажды воздержание. Любое телесное или душевное движение приносит человеку вред, если становится чрезмерным. Поэтому воздержанность почитается как главная античная добродетель - это выработанная путем длительного самовоспитания в условиях суровой дисциплины “способность не переходить меру, положенную верным разумом” . Вернан обозначил ее как “добродетель запрета” , она требует сознательного постоянного ограничения различных влечений, побуждений и устремлений. Склонности к излишествам противопоставляется строгий и аскетичный образ жизни. Нарушение установленных границ - источник неисчислимых бед. Так, неумеренность в делах политических приводит к несправедливости, а мужество, перерастающее в слепое бесстрашие, становится причиной бессмысленной гибели в бою. И если в искусствах и ремеслах несоразмерность порождает безобразное, то в великом искусстве здоровой жизни нарушение меры также приносит нежеланные плоды - всевозможные болезни. Соответственно этому под ограничение подпадают, прежде всего, человеческие потребности, страсти и удовольствия в силу их бесконечного разнообразия и тенденции к неумеренному разрастанию. Вот как обсуждают этот вопрос герои диалога Платона “Эриксий”:

“...- В каком случае мы нуждаемся в большом количестве разнообразных вещей - когда мы здоровы или когда больны?

Когда больны.

Следовательно, именно тогда, когда чувствуем себя хуже всего, мы больше и сильнее всего ощущаем вожделения и потребность в телесных радостях?

Значит, согласно этому же рассуждению, человек чувствует себя наилучшим образом тогда, когда менее всего нуждается в подобных вещах...” .

Собеседники приходят к выводу, что люди, у которых слишком много вожделений и потребностей, находятся в гораздо более скверном состоянии, чем те, у кого их совсем нет, либо они есть в наименьшем количестве. Утверждается даже, что, согласно такому положению, самые богатые люди, обладающие огромным имуществом, должны представляться людьми хуже всех себя чувствующими, раз они нуждаются в наибольшем количестве различных вещей. Словом, роскошь оценивается как показатель нездоровья. Пестрота, пышность и внешний блеск - индикаторы душевного неблагополучия, тогда как здоровье базируется на самоограничении и самодисциплине. Избегать нужды, не обрастая чрезмерной роскошью, - в этом и состоит тонкое искусство здорового и умеренного существования, подобное искусству канатоходца, ловко сохраняющего равновесие. Умеренность трактуется Платоном как “середина между избытком и недостатком”, а для того чтобы всегда придерживаться этой середины, необходима особая система самоконтроля и самовоспитания, благодаря которой жизнь человека становится искусством. Согласно Платону, воздержанный человек - это тот, кто обладает умеренными страстями, укрощает вожделения и способен отказаться от удовольствий.

Подобных взглядов придерживался и Эпикур, философ, далекий от суровой аскезы, сделавший наслаждения центральным понятием своей философии. Мерилом всякого блага Эпикур считал претерпевание, определяющее характер наших предпочтений и избеганий, а конечную цель видел в наслаждении. Однако наслаждение, по Эпикуру, предполагает отнюдь не распутство и чувственность, но, прежде всего, свободу от страданий и смятений души. Телесное здоровье должно всегда сочетаться с душевной безмятежностью. Обрести же душевный покой позволяет четкая градация желаний, выделение в них праздных, естественных и необходимых, а также основанная на таком отборе воздержанность. Все желания, неудовлетворение которых не ведет к боли и страданию, не являются необходимыми. Эпикур предлагает даже способ преодоления таких желаний: побуждение к ним легко рассеять, представив предмет желаний труднодостижимым или вредоносным [там же]. Удельный вес тех или иных желаний, а также пользу или вред, которые сопряжены с каким-либо удовольствием, должен определять разум. Чистого наслаждения, считал Эпикур, невозможно получить без изучения природы. Познание устанавливает естественные границы существования, а разум на его основе ограничивает желания. Познающий первопричины всех вещей и наделенный рассудительностью человек будет всегда избегать неумеренности, ибо она противна разуму. Все чрезмерное исходит от вожделений и страстей, которые, ослепляя разум, одолевают плоть. “Для плоти, - пишет Эпикур, - наслаждения должны простираться в бесконечность, и время для таких наслаждений требуется бесконечное. А мысль, постигнув пределы и конечную цель плоти и рассеяв страхи перед вечностью, этим самым уже приводит к совершенной жизни и в бесконечном времени не нуждается. При этом мысль и наслаждений не чуждается и при исходе из жизни не ведет себя так, будто ей чего-то еще не хватило для счастья” [там же]. Истинное разумение изначально предполагает довольство наличным, имеющимся в распоряжении. Только разумное регламентирование желаний и побуждений, удерживающее их в положенных пределах, обеспечивает здоровье, которое эпикурейцы определяют как полное довольство при условии умеренного удовлетворения всех потребностей. Основная эпикурейская заповедь здорового человека гласит: “Довольствуйся малым, избегая излишеств” [там же].

Для человека античной культуры превышающее меру наслаждение утрачивает свою ценность. “Чем реже удовольствия, тем они приятнее”, - полагал Эпиктет; ему же принадлежит афоризм: “Самое приятное может сделаться самым неприятным, стоит только преступить меру”. Стоики расценивали безграничную жажду удовольствий как испорченность, извращение человеческой природы, уподобляя неумеренное наслаждение бездне. Сенека писал: “Всякий поборник добродетели внушает мысль о благородстве своего характера, сластолюбец же считается бессильным, слабовольным выродком, способным на всякие гадости, если кто-нибудь не научит его строго различать удовольствия, ограничивающиеся естественной потребностью, от тех безмерных излишеств в наслаждениях, которые увлекают человека в бездну и страсть к которым становится тем ненасытней, чем больше ее удовлетворят” . Идеальным состоянием духа, к достижению которого следует всегда стремиться, стоики считали состояние здоровой умеренности - атараксии. Противоположная энтузиазму, этому чрезмерному и болезненному проявлению чувств, атараксияозначает полную невозмутимость и предельный аскетизм; ей чужды даже эстетические наслаждения. Ярчайший выразитель атараксии Эпиктет учил так: “Не украшай своего дома картинами или живописью - пусть украшением ему служит царящая в нем умеренность. Первое чуждо душе и лишь на время ласкает взоры, тогда как последняя сжилась с ней, нетленна, вечное украшение дому” .

Однако практическое применение универсального принципа умеренности вовсе не ограничивается разумным сдерживанием желаний и обузданием вожделений; сдержанность и чувство меры также необходимы и в общественно полезных делах. Так, например, воинская отвага, проявляемая на поле боя, не должна быть беспредельной, доходящей до исступления. Самое страшное - этоабсолютное бесстрашие, ибо оно не признает ограничений. Согласно Вернану, доблесть античного воина проявляется, прежде всего, в здравомыслии, полном владении собой и подчинении общей дисциплине. Главное - не поддаваться неистовству, но обуздать инстинктивные импульсы, сохраняя хладнокровие не нарушать общий порядок подразделения [там же]. Сколь бы высоко ни ценилось мужество, оно принимает весьма неприглядные болезненные формы, когда выходит за положенные ему пределы. Подобно мужеству, и мудрость, и добродетель имеют свои, четко обозначенные границы. Эта мысль выражена в одном из “Посланий” Горация: “И мудрого могут назвать безумцем, а справедливого - несправедливым, если их стремление к добродетели превосходит всякую меру”. Комментируя это высказывание в своих “Опытах” (глава 30, “Об умеренности”), Монтень заключает: “Можно и чересчур любить добродетель, и впасть в крайность, ревнуя к справедливости” . Впрочем, Сенека придерживался на этот счет несколько иного мнения: “Неумеренное удовольствие вредно, в добродетели же нельзя опасаться неумеренности, так как в ней самой заключается чувство меры. А то, что страдает от собственной величины, не есть благо” .

Тот же принцип умеренности распространяется и на сферу политической жизни, обеспечивая как социальное равновесие, так и душевную уравновешенность лиц, наделенных властью. Сама история античности явила наглядный пример того, как неумеренность, проявленная в таком устремлении человеческого духа, как воля к власти, приводит к душевному нездоровью, безумию и гибели. Таким примером может служить судьба римского императора Калигулы, необузданность страстей которого подтолкнула его к полному краху и бесславному финалу, послужив пищей для размышлений поздних римских стоиков. Калигула, неистовство и ненасытность которого разорили целую империю, может служить символом неумеренности, граничащей с умопомешательством. Безусловная, ничем не ограниченная власть над людьми обернулась для него душевной болезнью. В. Дюрант, анализируя полулегендарную биографию Калигулы, и ссылаясь на стоиков, писал: “Душевное здоровье, как и правительство, нуждается в сдержках и противовесах; ни один из смертных не может быть всесильным, оставаясь душевно здоровым” .

Следуя той же логике, античные врачи рассматривали интенсивную всеохватывающую любовь как своего рода болезнь. Каким бы возвышенным ни было это чувство, безмерность и ослепляющая страстность делают его пагубным, вредоносным. Человеку, страдающему от сильной любви, словно больному, необходимо как можно скорее исцелиться, преодолеть эту напасть и восстановить внутреннее равновесие. То же самое ограничение распространяется и на любовь к мудрости - в сфере философствования необходимо периодически использовать правило “эпохэ” - воздержания от недостаточно обоснованных суждений. Благодаря следованию этому правилу познающий разум избегает заблуждений и удерживается в границах здравомыслия. Греческие мудрецы славились не только красноречием, но также скромностью и сдержанностью (“Я знаю лишь, что ничего не знаю”). Умеренным надлежит быть и в благородном деле укрепления своего здоровья.

Интересная полемика по этому вопросу разгорается в платоновском диалоге “Соперники”. Один из персонажей диалога утверждает, будто здоровое состояние тела достигается великими трудами: “человеческое” не может стать крепким и чувствовать себя хорошо без больших трудов. Тогда в разговор вступает более опытный любитель гимнастики, который горячо возражает против этого утверждения, заявляя, что не большие и не малые труды делают тела людей здоровыми и крепкими, но лишь умеренные. Только умеренные упражнения дают людям хорошее самочувствие. Далее, после краткого обсуждения проблемы питания, которое также может быть полезным и здоровым лишь при условии соблюдения меры, участники дискуссии фокусируют внимание на занятиях, приносящих пользу душе. Далее следует заключение, что и науки приносят человеку пользу в умеренном количестве, а не в большом; мудрый человек будет приобщаться к ним в меру. Неумеренное увлечение какой-либо из наук мешает обретению более цельного знания и затрудняет философствование, поскольку делает мышление односторонним. Между тем именно философствование, дающее целостную картину мироздания и всегда сопряженное с чувством меры, является наиболее полезным занятием для поддержания здорового состояния души.

Эта античная идеология воздержанности и самоограничения, которая, как показал Вернан, играла значительную роль в уравновешивании движущих сил общественной жизни полиса, была основана на высших космологических законах, согласно которым существовал древнегреческий космос. Постулируемый в античной философии порядок природы не допускал, чтобы одна стихия или одна часть мира господствовала над другой. Определяющие строение космоса закон и мера поддерживали здесь равенство и симметрию сил, что на индивидуальном уровне выражалось в состоянии внутреннего равновесия. Согласно Анаксагору, миром правит высшее “правосудие” (Дике), которое “в установленное время” заставляет все вещи совершать возмездие в отношении друг друга за их “несправедливость”, т. е. отход каждой из вещей от положенной ей меры. Гераклит был убежден, что “Солнце не перейдет своей меры, иначе Эринии - помощницы Дике - его настигнут” [там же, с. 217]. В свете этих представлений болезнь расценивается как своеобразная форма “отмщения” за неумеренность, как кара, которую обрушивает на человека Высшая Справедливость. Неумеренность приводит к тому, что один из элементов человеческого естества превышает свои “полномочия” и начинает функционировать, подавляя другие элементы, в ущерб Целому, а это противно природе вещей. Платить за такое противодействие законам Природы приходится утратой здоровья и приобретением разнообразных недугов. Поэтому Ювенал наставлял Постума: “Живи скромно, ухаживай за своим садом, желай ровно столько, сколько диктует тебе голод и жажда, жара и холод; учись состраданию, будь добр к детям, пусть в твоем здоровом теле будет здоровый дух (mens sana in corpore sano)” .

Второй основополагающий принцип оздоровления был сформулирован нами как “забота о себе”. Для обозначения этого принципа мы использовали заглавие великолепной монографии Мишеля Фуко, составляющей 3-й том его “Истории сексуальности”. В своей последней работе, озаглавленной “Забота о себе” (особенно в главе “Культура себя”), Фуко дает тщательный и глубокий анализ затронутой нами проблематики; он исследует “всплеск римско-эллинистического индивидуализма, отводящего все более важное место “частным” аспектам существования, личному поведению и вниманию к самому себе” . Автор вводит понятие “культура себя” - речь идет о культуре, “в которой были усилены и переоценены внутренние связи с самим собой и повышена значимость отношения к себе” [там же, с. 51]. Культура себя базируется на принципе заботы о себе, которому подчинено искусство существования в различных его формах. “Точка зрения, согласно которой человек должен всеми силами “заботиться о себе”, - пишет Фуко, - в сущности, весьма древний мотив греческой культуры. В качестве широко распространенного императива это представление возникает очень рано” [там же, с. 51]. Однако наибольшее распространение и влияние оно получает в первые века христианской эры. Именно тогда достигла своего апогея античная “культура себя”. Кристаллизация этого паттерна произошла в точке пересечения двух великих традиций, одна из которых восходила к эпохе расцвета античной мудрости, когда главным духовным ориентиром была украшавшая Дельфийский храм надпись: “Познай самого себя”; а другая была непосредственно связана с христианским учением и заботой о спасении души.

Постоянно отдавать себе отчет в своем душевном состоянии, регулировать его и осмысленно поддерживать внутреннюю упорядоченность; придерживаться строгого режима, составляющего здоровый и умеренный образ жизни; подвергать непредвзятому анализу и трезво оценивать свои переживания, высказывания, поступки, а также побудившие их причины; наконец, всегда, невзирая на занятость общественными делами, находить досуг для самосовершенствования - таковы некоторые положения, до которых может быть развернут краткий тезис, ставший главным наставлением Зенона своим ученикам: “Заботься о своей душе” [там же, с. 54]. Это правило одинаково необходимо соблюдать всем людям. С этого должно начинать, ибо, только следуя этому перво-принципу, каждый может сохранить здоровье, без которого ни одно начинание не приведет к цели. “Кто хочет пребывать в благополучии, тот должен всю жизнь проводить в заботе о себе”, - провозгласил в I веке н. э. Мусоний Руф, цитируемый в трактате Плутарха “О подавлении гнева” .

Величайшим выразителем того же принципа, несомненно, следует признать Сократа. Фуко называет Сократа “учителем заботы о себе”, показывая, как его философская мысль послужила основанием для более поздних практик и жизненных стилей, образовавших ядро античной “культуры себя”. В частности, в знаменитом платоновском диалоге “Алкивиад” Сократ выступает как своеобразный проповедник основного жизненного принципа заботы о себе, объясняя честолюбивому юноше, что его стремление к власти и влиянию в городской общине несвоевременно и самонадеянно; прежде всего, ему надлежит заняться самим собой, и сделать это нужно немедленно, покуда он еще молод. А в “Апологии” тема заботы о собственной душе звучит как жизненное кредо Сократа, и он так определяет свою миссию: бог поручил ему напоминать людям, что они должны заботиться о себе - не о богатствах и почестях, но о своей душе.

Созвучные идеи можно встретить и в “Беседах” Эпиктета, определявшего человека как свободное и разумное существо, посвятившее себя заботе о самом себе. Если все другие живые существа находят “все необходимое телу” готовым, поскольку созданы “не ради самих себя, а для служения”, то человек самодостаточен и свободен и потому должен сам о себе заботиться. Богу было угодно наделить человека разумом и предоставить ему возможность свободно располагать собой. Забота о себе - не только преимущество свободного человека, но и его благородная обязанность. “Бог придал тебе иную форму, нежели Фидий мраморной Афине с неподвижной и окрыленной победой в вечно простертой руке, - учил Эпиктет, - Зевс не только создал тебя, но и тебе одному вверил и поручил тебя”. Комментируя этот фрагмент, Фуко пишет: “Таким образом, забота о себе для Эпиктета - это привелегия-и-долг, дар-и-обязательство; она обеспечивает нам свободу, вынуждая принимать самих себя как предмет всей нашей деятельности” .

А в одном из “Нравственных писем” Сенеки сходная мысль передается с помощью поэтической метафоры: “Как чистота безоблачного неба, сверкающая и незамутненная, не может блистать ярче, так человек, пекущийся о душе и о теле, и в обоих видящий источники своего блага, приходит к совершенному состоянию, к исполнению всех молитв, если в его душе нет бури, а в теле - боли” [там же, с. 54]. Причем следует подчеркнуть, что приводящая к духовному совершенству забота о себе не является исключительно элитарным занятием избранных (аристократов духа), которое не по силам натурам простым, неизощренным; напротив, эту практику могут и должны освоить все, независимо от степени образованности, подобно тому, как всем необходимо научиться поддерживать свое тело в чистоте и порядке. Вот почему Апулей в своем трактате “О божестве Сократа” удивляется, что его современники так пренебрежительно относятся к собственной душе: “Все хотят вести наилучшую жизнь, все знают, что нет иного органа жизни, кроме души, однако никто ее не возделывает. Но ведь если кто надеется иметь острое зрение, тот должен заботиться о глазах, с помощью которых видит, или если кто хочет быстро бегать, тот должен заботиться о ногах, предназначенных для бега. И так - со всеми членами тела, о которых каждый заботится, исходя из своих предпочтений. Все видят это ясно и без труда; поэтому-то я не устаю вопрошать себя с законным удивлением: отчего ж они подобным образом не совершенствуют свою душу при помощи разума?” [там же, с. 53].

Понятие “забота о себе” не исчерпывается общей установкой субъекта по отношению к своему телесному и душевному благополучию - оно предполагает также и “работу над собой” как вполне определенную систему ежедневных упражнений и непрерывное “самовоспитание”. Необходимо всячески развивать и совершенствовать то, что было приобретено в результате образования и воспитания. Если в детстве и юности забота о гармоничном развитии человека возлагалась на его воспитателей и наставников, то по достижении зрелости каждый должен продолжать свое совершенствование самостоятельно и воспитывать себя сам, пусть и прибегая иногда к помощи врачей при тяжелом недуге или к совету философа в спорных вопросах миропознания. Размышлять о самом себе - занятие гораздо более продуктивное, нежели пустая трата времени на обдумывание поступков и высказываний других людей; в этом нет ничего от самолюбования, бесплодного нарциссизма, скорее здесь наблюдается особая настроенность, глубокая сосредоточенность, направленность духа на необходимые внутриличностные преобразования. К этой предельной духовной концентрации призывал Марк Аврелий, писавший: “Не расточай остатка жизни на мысли о других, если только речь не идет о чем-либо общеполезном. Ведь, раздумывая о том, кто что делает и ради чего он это делает, кто что говорит, замышляет и предпринимает, ты упускаешь другое дело: все подобное отвлекает от забот о собственном руководящем начале” . По мнению Марка Аврелия, человек, стремящийся быть “пособником богов”, “занят исключительно своими личными делами, а постоянным предметом его размышлений является жребий, предуготовленный ему строением Целого. Первое он стремится довести до совершенства, а что касается второго, то он твердо уповает на его благость” [там же].

В свете всего вышеизложенного вопрос о здоровье и благополучии человека - это, во-первых, “личное дело каждого”, а, во-вторых, вопрос хорошего воспитания и тщательного самовоспитания. Платон в “Государстве” утверждал даже, что необходимость обращаться за помощью к врачам сама по себе позорна, как и необходимость прибегать к помощи судей: человек, не способный самостоятельно заботиться о своем здоровье, так же как и тот, кто не в силах сам разобраться в вопросах справедливости, позорит самого себя. Нужда в искусных врачах и судьях - доказательство плохого воспитания и распущенности граждан, величайший позор для них [там же].

Итак, оздоровление в античном понимании не может быть сведено к устранению отдельных недугов или к укреплению отдельных частей человеческого организма. Под оздоровлением следует понимать постоянную и всестороннюю заботу о самом себе, которая формирует строго определенный образ жизни, основанный на полной ответственности, умеренности и самосовершенствовании. Умеренность и забота о себе - принципы, тесно взаимосвязанные: проявлять заботу о себе значит всегда быть умеренным, соблюдать меру. Одно невозможно без другого, поскольку здоровое существование предполагает цельность и взаимопроникновение всех составляющих здоровья.

Античные пути оздоровления

В предыдущих главах нами была предпринята попытка изложить специфику античного эталона здоровья. Мы попытались обобщить различные дефиниции и представления, сведя их в единую концепцию, в которой выделяются необходимые условия здоровья, конкретные характеристики здоровой личности и принципы оздоровления. В то же время очевидно, что любая “концепция здоровья” предполагает определенные способы ее применения в социальной практике и служит основанием для разнообразных оздоровительных техник. Эталонные представления содержат необходимые критерии оценки, а принципы оздоровления реализуются в особых (как социальных, так и индивидуальных) мероприятиях, направленных на укрепление здоровья. Такие мероприятия или практики мы и называем “путями оздоровления”.

Как уже отмечалось, понятие “оздоровление” используется нами не в обиходном (узком) значении; оно не сводится к предотвращению (профилактике) отдельных заболеваний или к укреплению организма перед угрозой всевозможных недугов. Если исцеление есть “восстановление утраченной целостности”, то оздоровление , соответственно, следует рассматривать как систематическое обеспечение этой целостности ; поэтому обсуждаемые нами античные практики оздоровления сближаются и даже смыкаются не только с античной медициной, но и с традиционной системой воспитания, направленной на формирование целостной и гармоничной личности.

Однако, чтобы понять те способы поддержания внутреннего равновесия и обеспечения целостности, которые вырабатывает определенная культура, необходимо также четко представлять психические и социокультурные факторы, непосредственно угрожающие целостности и душевному здоровью представителей данной культуры.

Можно допустить, что концепция здоровья призвана способствовать эффективному разрешению специфических проблем, характеризующих ту культуру, в которой данная концепция сложилась. Справедливо это и для античности. Античный дух изначально был склонен не только к философствованию и самообузданию; в глубине его таилась опасная предрасположенность к предельно обостренным болезненным переживаниям, стремительно захватывающим власть над душой. Эти переживания со всей силой и полнотой воплотились в дионисийской религии с ее неистовыми оргиастическими богослужениями. Стройность философских построений и незыблемость этических принципов компенсировала стихийность темных необузданных страстей, разбуженных экстатическими дионисийскими культами. Еще Ф. Ницше полагал, что душа грека знала “страхи и ужасы существования”, а его мироощущение отличалось глубоко меланхолической настроенностью. В силу этого античная культура вырабатывала особые механизмы социальной, религиозной и психофизической регуляции душевной и нравственной жизни общества. Эти регуляторы, служившие своего рода противовесами оргиастической смуте дионисийских богослужений и обеспечивавшие шаткое душевное равновесие, постепенно образовали своеобразную систему оздоровления.

Очистительный ритуал как религиозная оздоровительная практика. Исследования показывают, что проблема оздоровления (или очищения от “скверны”) индивидуальной души в античной культуре приобрела не только социальную значимость, но и глубокое религиозное значение. Из произведений Фридриха Ницше (“Рождение трагедии”) и Вячеслава Иванова (“Дионис и прадионисийство”) мы узнаем, что “отличительной чертой эллинской религии является изначальная и всеобщая проникнутость ее в обряде и мифе началом пафоса” . Боги греческого пантеона были человекоподобны и потому подвержены интенсивным аффектам (страстям), тогда как религиозный опыт, предполагающий единение с божеством, обязательно включал в себя момент сопричастности служителя и страдающего Бога, что выражалось в предельной обостренности чувств, волнении или в особом переживании пафоса. Проникновенное общение с Богом оборачивалось смятением, одержимостью, “священным бредом” и психическим заражением, ввергавшим большие группы людей в болезненное экстатическое состояние. Как отмечал А.Ф.Лосев, греческое мировосприятие было, по самой своей сути, трагическим; в нем космосу (миропорядку) всегда противостоял хаос (скверна), богам олимпийским - боги подземные (хтонические), а гармонии “вселенского Целого” постоянно угрожали разлад, гибель или осквернение. Поляризация, присущая античной картине мира, отразилась в дуализме основных религиозных первопринципов и соответствующих им вселенских первоначал: дионисийского и аполлонийского. Стихийность страстей и страдание отождествлялась с Дионисом, тогда как упорядоченность и единство мира воплощал Аполлон. Дионисийское начало вновь и вновь пробуждалось в античной душе, нарушая “аполлонийский сон”; его выражением и был пафос, предельный накал страстей, уводящий индивидуальную душу за отведенные ей границы, в сферу безмерного, болезненного и гибельного.

Такой религиозный дуализм определил психологическую специфику характерных для античности религиозных переживаний. “Чтобы психологически понять религию страстей и ее расцвет в трагедии, необходимо почувствовать общий “патетический” (по выражению Аристотеля) строй античной души, повышенная впечатлительность которой была источником болезненных реакций, на воспринимаемое, и меланхолической сосредоточенности как основного тона душевной жизни”, - писал Вячеслав Иванов. Очевидно, что такая изначально присущая античной душе настроенность требовала особой формы религиозного выражения, которая обеспечивала бы преобразование необузданных страстей, освобождение души от смуты и ее очищение. Такой формой выражения религиозных переживаний служил очистительный ритуал, посредством которого губительный пафос превозмогался, а в душе восстанавливалось утраченное равновесие. Вячеслав Иванов писал в этой связи о “системе очищений”, которая подразделялась на катартику и телестику, и ставила своей целью “ввести гармонически пафос в общую связь религиозной жизни, снимая присущую ему хтоническую “скверну” (miasma) перед лицом небесных богов” .

Однако античный очистительный ритуал был не только формой гармонизации религиозных переживаний; идея очищения в не меньшей мере относилась к сфере сугубо психологических феноменов, предполагая преобразование болезненных душевных состояний. Как указывает Ж. П. Вернан, именно очистительные ритуалы, наряду с музыкой, особого рода песнопениями и танцами, служили в античном мире основными средствами возвращения страдающей души к состоянию покоя, благоразумия и самоконтроля. В таком контексте преодоление пафоса аналогично преодолению душевного недуга. Противоположности типа “скверна - очищение”, “одержимость - исцеление”, “безумие - здоровье” были почти эквивалентны и отражали своеобразие этой религиозной системы, ставящей перед собой вполне определенные “психотерапевтические” задачи. Данное обстоятельство позволяет нам рассматривать очистительный ритуал как особую технику оздоровления, сформировавшуюся в условиях обрядовой практики. Это особый “катартический” путь, приводящий страдающую душу к освобождению от разрушительных аффектов, к самообладанию и внутренней согласованности, без которых невозможно душевное здоровье в античном понимании. Рассмотрим более подробно систему катартики, отражающую специфику античного подхода к проблеме оздоровления.

Катартика. Чтобы лучше понять античную систему оздоровления страдающей (т. е. подверженной пафосу) души, необходимо отдельно рассмотреть ключевое понятие “катарсис” (дословно “очищение”). В нем наиболее полно выражается античное представление о душевной и мировой драме искупления, исход которой виделся как восстановление нарушенного первопорядка и в мире, и в индивидуальной душе, как желанное освобождение от хаоса, скверны и их “психологических аналогов” - пафоса, волнения, необузданных страстей. Идея “катарсиса” имеет вполне определенный психологический смысл; она отражает особое переживание, связанное с преодолением обуревающих индивида хаотических душевных движений и с возвращением к “блаженному” состоянию внутренней гармонии, умиротворения и самообладания. “Катарсис” всегда подразумевает “пафос” (pathos - волнение, страдание; отсюда - патология). Эти два понятия соотносятся друг с другом как начало и завершение единого процесса очищения и могут быть сопоставлены с моментами обострения болезни и выздоровления. Динамика катартического процесса предполагала переход от переживания душевного возбуждения к его успокоительному разрешению.

Чтобы лучше прояснить заложенный в этой практике психологический механизм, сопоставим определения пафоса и катарсиса. Аристотель в своей “Поэтике” определял пафос как “действие, причиняющее гибель или боль”. “Всякое сильное душевное волнение, приводящее к катастрофе, например к преступлению, вызванное той или иной трагической ситуацией, например, виной, долгом, возмездием и т.д., есть пафос, патетический момент мифа”, - читаем у Лосева в работе “О мифически - трагическом мировоззрении Аристотеля” . В свою очередь, катарсис, согласно классическому аристотелевскому определению, есть не что иное, как очищение страстей, возбужденных трагическим действом, прежде всего страха и сострадания. Лосев характеризует очищение, по Аристотелю, как “блаженное самодовление после пережитого разрушения” [там же, с. 742]. “В трагическом очищении дано просветление сознания”, в нем отражается (или проявляется) “процесс возвращения отпавших частей бытия к первозданной чистоте, процесс восстановления и оправдания поруганного и обесчещенного” [там же, с. 745]. Такое представление о катарсисе опять же предполагает соотнесение микрокосма индивидуальной страдающей души с макрокосмом, т. е. с постоянно переживающей распад и становление Вселенной. “Весь мир представляет собою трагическое целое”, причем “трагедия человека есть частный и, быть может, наиболее показательный случай общего мирового трагизма” [там же, с. 748]. Согласно Лосеву, катарсис как психологический феномен предполагает вхождение души в так называемое “умное состояние”, когда “все душевные силы, постепенно освобождаясь от потока становления, превращаются в некое единое духовное средоточие, в ум, который... представляет собой высшую собранность всего растекающегося множества психической жизни в некое неподвижное самодовлеющее пребывание в одной точке” [там же, с. 743]. Душа, возвращаясь в “умное состояние”, совершает переход от хаоса к порядку - космосу, единство которого обеспечивает высшая инстанция - Мировой Ум. Обретенная целостность души тождественна упорядоченной и “умной” целостности античного космоса. Если пафос предельно кратко можно определить как рассогласование, то катарсис есть желанное восстановление единства души и мира.

Проведенное нами разделение понятий позволяет уяснить основной принцип и назначение катартики как оздоровительной системы. Катартика была призвана обеспечивать оздоровление души и тела посредством удаления из них или нейтрализации чужеродных и разрушительных элементов. Эти элементы были либо несовместимыми, качественно неприемлемыми, либо вредными только количественно. (Элемент, желательный сам по себе, может опасно нарушать равновесие душевных сил чрезмерностью или неупорядоченностью своего присутствия.) Совокупность таких неупорядоченных деструктивных элементов и служила источником пафоса, представляя собой “скверну”, от которой предстояло освободить (очистить) страдающую душу. Чтобы нейтрализовать чужеродные элементы, их необходимо было привести к гармонии и согласованности, упорядочить внутри единого целого. Это и означало “очищение души”. Основными принципами очищения были гармонизация и эстетизация. Эстетическое действие катарсиса наиболее отчетливо проявлялось и было выявлено Аристотелем в античной драме. Гармонизация или упорядочение аффектов посредством драматического искусства анализируется в знаменитой аристотелевской “Поэтике” . Согласно Аристотелю, ситуации, несущие хаос и деструкцию, искусно включались в строго упорядоченную структуру драматического сюжета, что приводило к нейтрализации их негативного воздействия. Стихийное и хаотичное преобразовывалось в гармоническое и возвышенное. Пафос, подчиненный строению драматического произведения, вплетенный в это гармоничное целое, лишался своей разрушительной силы. Упорядоченное единство, цельность произведения искусства аналогично единству здоровой души; поэтому произведение, посредством эмоционального резонанса и катарсиса, способно настраивать душу (как лиру) на более возвышенный ла

Хадисы Кудси

«Довольствуйся малым - и не будешь нуждаться; избавься от зависти - и будешь, спокоен; отдаляйся от запретного - и твоя вера станет искренней. Кто разговаривает мало, у того совершенный ум, кто довольствуется малым, тот полагается на Всевышнего Аллаха. Ты трудишься на этом свете, как будто не умрешь завтра, и собираешь богатства, как будто будешь жить вечно».

«Не будь тем, кто допускает упущения в покаянии, кто желает Вечной жизни в Раю, но не совершает благих деяний. Если ему дают, он не довольствуется этим, а когда его лишают [чего-нибудь], он нетерпелив. Он повелевает хорошее, когда сам не выполняет его, запрещает плохое, когда сам не остерегается его. Он любит хороших людей, а сам не является одним из них, ненавидит лицемеров, когда сам один из них. Он говорит то, что не делает сам, и делает то, что не велено ему, он требует выполнять [обещанное], а сам не выполняет его».

«Есть ли у вас гарантия от смерти? Или есть у вас оправдание от Ада? Или вы убеждены, что спасетесь Раем? Разве существует между вами и Милосердным соглашение о том, что Он будет милосерден к вам? Подобно тому, как ты не найдешь правильного пути без путеводителя, также нет дороги, ведущей в Рай без хороших деяний [они же и введут тебя в Рай]».

«Как вы можете свидетельствовать, что вы рабы Всевышнего, а затем не повиноваться Ему. Как вы можете утверждать, что смерть это истина, а сами ненавидите ее. Вы произносите своими языками, то чего не знаете, и считаете подобный поступок незначительным и безгрешным, в то время как это является большим грехом перед Аллахом».

«Терпи и будь смиренным, тогда Аллах возвысит тебя. Будь благодарным Аллаху, и Он даст тебе больше. Ты проси у Аллаха прощение. Когда ты будешь взывать к Аллаху, Он ответит тебе. Бережливость самый лучший достаток, лучшая набожность - это воздержание от порицаемого, нет любви выше, чем уважение, и нет заступника лучше, чем покаяние. Нет поклонения лучше, чем знания, нет молитвы лучше, чем богобоязненность, нет успеха лучше, чем терпение, нет большего счастья, чем [божественная] помощь».

«Когда ты думаешь о мирском, вспомни о смерти. Когда намереваешься совершать грехи, вспомни о покаянии. Когда обретешь богатства, вспомни об отчете в Судный день. Когда сядешь поесть, вспомни о голодном. Когда твой нафс (эго) призывает тебя к насилию над слабым, вспомни Могущество Аллаха над тобой».

«Почему вы совершаете добро только тем, кто делает вам добро, и относитесь хорошо только к тем, кто относится к вам хорошо? Почему вы разговариваете только с теми, кто разговаривает с вами? Почему вы почитаете только тех, кто оказывает вам почет? Ни одному из вас не дано преимущества над другим. Поистине, уверовавшие это те, которые уверовали в Аллаха и Его Посланника, это те, которые делают добро даже тем, кто причинил им зло, это те, которые прощают даже тех, кто лишил их и отказал им, это те, которые доверяют даже тому, кто их предал, это те, которые оказывают уважение даже тому, кто их унизил».

«Проявить терпение в воздержании от малого количества грехов для тебя легче, нежели терпеть долгие мучения Ада. Твое терпения в повиновении принесет тебе долгий отдых и спокойствие, в котором есть вечное счастье. Кто сильно желает Рай, тот спешит совершать добрые дела, а кто боится Ада, тот воздерживается от зла, кто воздержался от страстей, тот достигает наивысшей степени».

«Тот, кто намеревался совершить доброе дело, но не сделал этого, тому Аллах зачтет его как выполненное добродеяние; а если он намеревался и выполнил свое намерение, Аллах зачтет его (добродеяние) в десятикратном размере, а может и много-много выше. Если же человек намеревался совершить злодеяние, и не сделал этого, Аллах зачтет это как свершившееся добро».

«Знай, Аллах не примет из твоих деяний ничего, кроме того, что было сделано ради Него искренне. Поистине большая радость искренним и честным!»

«Кто станет печалиться из-за мирского, тот будет только отдаляться от Аллаха. На этом свете он обретет только трудности, а на Том - только утомление. Всевышний Аллах ниспошлет на его сердце беспокойство, которое не оставит его [сердце] никогда, озабоченность, от которой он не освободится никогда, нужду, от которой он не избавится никогда, и надежды, которые будут его тревожить всегда. С каждым днем жизнь твоя сокращается, и ты этого не замечаешь».

«Кто поистине познает Аллаха и покорен Ему, тот спасенный; кто познает Истину и последует ей, тот в безопасности; кто познает ложное и остережется его, тот победит».

«Совершай свои деяния искренне и проси у Аллаха! Поистине, Аллах дает тебе больше, чем просят просящие».

«Когда Аллах назначил быть Своему творению, Он (возложил) на Себя (ответственность), записав в Своей Книге: Милость Моя берет верх над гневом Моим».
Добропорядочность

«Помни об Аллахе - и Он, помня о тебе, защитит тебя; помни об Аллахе - и ты почувствуешь, что Он перед тобой. Если ищешь ответа на вопрос, спрашивай у Аллаха; если ищешь помощи, взывай о ней к Аллаху». // хадис от Абу Абасса Абдуллы // Ат-Тирмизи

«Каждый мусульманин - брат мусульманину, а потому он не должен притеснять его. Всякому, кто поможет в нужде своему брату, Аллах поможет в его собственной нужде. Всякого, кто оградит мусульманина от напасти, Аллах оградит от тягот в День Суда». // хадис от Абдуллы бин Умара // Сахих аль-Бухари

«Не завидуйте друг другу; не испытывайте ненависти по отношению друг к другу; не отворачивайтесь друг от друга, а будьте, о слуги Аллаха, братьями. Один мусульманин - брат другому мусульманину: он не притесняет его и не предает его интересы, он не лжет ему и не оскорбляет его призрением. Очень дурно для каждого человека испытывать чувство презрения по отношению к своему брату мусульманину». // хадис от Абу Хурейра // Муслим

«Вера в Бога Единого заложена в каждом ребенке отроду, и только родители делают его иудеем, христианином или язычником». // хадис от Абу Хурейра // Сахих аль-Бухари

«Поистине, Аллах любит мягкость (доброту) в каждом деле». // хадис от Аиши // Бухари и Муслим

«У верующего есть шесть особых обязательств (по отношению к другому) верующему: он навещает его во время его болезни, присутствует на его похоронах, отзывается на его приглашение, приветствует его при встрече, желает ему благого, и искренен (сердечен) по отношению к нему в его присутствии и отсутствии». // хадис от Абу Хурайры // Бухари и Муслим

«Помни об Аллахе - и ты узришь Его. Поминай Господа во дни благоденствия - и он вспомнит о тебе в дни твоих тягот. И знай - победа приходит только с терпением и стойкостью духа; печаль сменяется радостью, а на смену тяготам приходит счастье». // хадис от Абу Аббаса Абдуллы // Ат-Тирмизи

«Всевышний Аллах смотрит не на вашу внешность и состояние, а на ваши сердца и поступки». // хадис от Умара бин аль-Хаттаба // Сахих аль-Бухари

«Поистине, мягкость, в чем бы она ни выражалась, украшает, а ее отсутствие, в чем бы оно ни выражалось, поистине очерняет (порочит)». // хадис от Аиши // Муслим

«Кто призывает делать добро, тому – награда, подобная награде того, кто его делает». // хадис от Абу Мас‘уда Укбы // Муслим

«Не сообщить ли вам, кому запрещен Ад? Запрещен он каждому, кто близок (к людям), снисходителен, мягок, прост (в общении)». // хадис от Абдуллаха ибн Мас‘уда // Тирмизи

«То достоинство, за которое большинство людей войдут в Рай, это их набожность и хороший тон поведения». // хадис от Абу Хурейра // Ат-Тирмизи

«Не пренебрегай ничем из одобряемого, хотя бы тем, чтобы встретить своего брата с радушным лицом». // хадис от Абу Зарра Джундаба // Муслим

«Лучшим из людей является тот верующий, который дерзает на Господнем промысле всей своей жизнью и всем своим добром». // хадис от Абу Сайда аль-Кудри // Бухари и Муслим

«Улаживайте разногласия между мусульманами, так как злоба между ними губительна». // хадис от Абу ад-Дарда

«Богатство человека не в изобилии мирских благ. Истинное богатство - это богатство души». // хадис от Абу Хурайры // Муслим

«Если ты испытываешь чувство любви к своему брату, поспеши сказать ему об этом». // хадис от Абу Каримы // Абу Дауд и Тирмизи

«Живи в этом мире как чужестранец или случайно забредший путник. Если вы доживете до вечера, не тешьте себя иллюзиями. что будете живы утром, а доживете до утра, не будьте уверены, что останетесь живы до вечера, и берите из вашего здравия - в счет болезни, а из вшей жизни - в счет смерти». // хадис от Ибн Умара // Сахих аль-Бухари

«Мусульманин - это тот, кто никогда не причиняет вреда другому мусульманину ни языком, ни руками …» // хадис от Абдуллы бин Амр аль-Аас // Муслим

«О люди, вам следует сохранять спокойствие, ибо, поистине, благочестие проявляется не в спешке». // хадис от Ибн Аббаса // Сахих аль-Бухари

«Беритесь за такие дела, которые вам по силам, ибо, поистине, Аллах не устанет награждать вас, пока вы не устанете совершать благие дела». // хадис от Айиши // Сахих аль-Бухари

«Тот, кто восстанавливает мир между людьми, даже путем измышления какой-нибудь доброй неправды, не является лжецом». // хадис от Умм Культум бинт Укба // Сахих аль-Бухари

«По отношению друг к другу верующие подобны строению, отдельные части которого поддерживают друг друга». // хадис от Абу Мусы // Сахих аль-Бухари

«Тот, кто находится среди людей и делит с ними их невзгоды, получит лучшую награду у Аллаха, нежели тот, кто сторонится людей, не разделяя их беды». // хадис от аль-Хассана ьин Али // Ат-Тирмизи

«Никто из вас не должен молится о своей скорейшей смерти, потому что, если вы хороший человек, у вас будет больше возможностей увеличить количество благих поступков. Если же вы нехороший человек, у вас появится шанс исправить свое дурно прошлое». // хадис от Абу Хурейра // Аль-Бухари и Муслим

«Делая запретным, то что дозволено Богом, вы совершаете грех, а возводя дозволенное в ранг закона для себя, вы удостаиваетесь награды». // хадис от Абу Зарра // Муслим

«Один человек попросил Пророка дать ему совет, который Пророк считает особо важным. Пророк сказал: никогда не поддавайся порыву гнева. Человек повторил свой вопрос несколько раз, но каждый раз Пророк отвечал: никогда и ни при каких обстоятельствах не поддавайся порыву гнева». // хадис от Абу Хурейра // Бухари

«На пути Аллаха истинно воюет тот, кто воюет за торжество Господнего Слова». // хадис от Абу Мусы // Сахих аль-Бухари

«Не будет помилован тот, кто сам не проявляет милосердия к другим». // хадис от Джарира бин Абдуллаха // Сахих аль-Бухари

«Праведник, который силен духом и телом, более угоден Аллаху, нежели тот, кто слаб и немощен, хотя оба они несут добро. А потому стремитесь к тому, что идет вам на пользу и крепит ваши силы, не будьте небрежны и не проявляйте апатии в борьбе». // хадис от Абу Хурейра // Муслим

«Что бы узнать, что такое праведность, обратить к своему сердцу. Праведность - это то, что не беспокоит душу и сердце, а прегрешение - это то, что недобро шевелится в душе и тяжело мечется в груди». // хадис от Вабиса ибн Мабада

«Когда Всевышний Аллах возлюбит кого-нибудь, Он подвергает его испытаниям. Тот, кто принимает их и с честью выдерживает, получает довольствие Аллаха». // хадис от Анаса бин Малика // Ат-Тирмизи

«Старайтесь облегчать, а не усугублять положение вещей, старайтесь давать людям только добрые вести. Не заставляйте их сторонится вас». // хадис от Анаса бин Малика // Сахих аль-Бухари
ценности Корана

«… Превосходство слова Аллаха над всеми другими словами, как превосходство самого Аллаха над всеми Его творениями». // хадис от Абу Саида

«Лучший из вас тот, кто изучает Коран и обучает ему других». // хадис от Усмана

«Тот, кто не знает наизусть даже части Корана, подобен опустошенному дому». // хадис от Ибн Аббаса

«Сердца ржавеют, как железо в воде. Чтение Корана может отчистить ваше сердце». // хадис от Абдуллах ибн Умара

«Зависть запрещена, кроме как к тому, кому Аллах дал знание Корана …» // хадис от Ибни Умара

«Тот кто слушает один аят Корана, тому двойная награда, а тот, кто читает Коран, тому в День Суда будет дарован свет». // хадис от Абу Хурайры

«Кто читает Коран и учит его наизусть, и отличает добро от зла, тот будет впущен в Рай Аллахом, который примет от него заступничество за 10 человек из его семьи, которые обречены на Ад». // хадис от Али

«Люди Корана есть близкие Аллаху …» // хадис от Анаса

«В суре Фатиха есть исцеление от всех болезней». // хадис от Абдуль Малика ибн Умайра
Запретное

«Всемогущий Аллах установил для нас религиозные обязанности - не пренебрегайте ими; Он установил пределы дозволенного - не преступайте их; Он наложил запрет на некоторые вещи - не прикасайтесь к ним». // хадис от Абу Талаба аль-Хушбани // Ад-Даракутни

«Избегайте того, что я запретил вам, и по возможности больше делайте из того, что я вам дозволил». // хадис от Абу Хурейра // Бухари и Муслим

«К грехам первого порядка относится: почитание с Аллахом наравне другого божества; неуважение к родителям и лишение человека жизни …» // хадис от Абдуллы ибн аль-Аас // Бухари

«Смертные грехи - это многобожие, непочтительность к родителям, самоубийство и ложная клятва». // хадис от Абдаллаха бин Амр // Сахих аль-Бухари

«Старайтесь преодолеть чувство зависти, ибо зависть пожирает добрые дела столь же быстро, как огонь пожирает древесину». // хадис от Абу Хурейра // Абу Дауд

«Не желайте встречи с недругом, но, если все же встретите его, наберитесь терпения». // хадис от Абу Хурейра // Сахих аль-Бухари

«Если мусульманин говорит дурно о мусульманине, это - грех. Если мусульманин сражается против мусульманина, это свидетельство неверия обоих». // хадис от Абдуллы бин Масуда // Сахих аль-Бухари

«Худшим в глазах Аллаха в Судный День будут двуликие люди, которые одним являют одно лицо, другим же другое». // хадис от Абу Хурейра // Сахих аль-Бухари

«Не злословьте о мертвых, ведь они уже получили то, что заработали». // хадис от Айиши // Сахих аль-Бухари

«Мусульманин не должен заниматься тем, что его не касается». // Абу Хурейра // Ат-Тирмизи

«Не занимайтесь тем, что вызывает у вас чувство сомнения. Следуйте тому, в чем у вас нет ни малейшего сомнения …» // хадис от аль-Хассана бин Али // Ат-Тирмизи

«Самый ненавистный Аллаху тот, кто больше всех дает повод для ссор с оппонентами». // хадис от Айиши // Бухари и Муслим

«Не говорите ничего предосудительного о другом человеке». // хадис от ибн Масуда // Абу Дауд

«Если два мусульманина скрестят мечи, то и убивший и убитый попадут в Ад, потому что у них обоих было одно и то же намерение - убить своего недруга». // хадис от Абу Бакра // Сахих аль-Бухари

«Из всего разрешенного в Исламе, самым ненавистным для Аллаха является развод». // хадис от Ибн Умара // Абу Дауд
Молитвы

«Для того, кто совершает молитву неуклонно, она станет светом, доказательством и спасением в День воскресения, а для того, кто её не совершает, не будет ни света, ни доказательства, ни спасения, и в день воскресения он окажется в худшем положении». // Ахмад

«Первым их деяний, за которое слуга Аллаха будет держать ответ в День Воскресения, - его отношение к молитвам. Если они творились в указанном порядке, то он преуспеет и получит прибыль; если же они были неполноценны, то он потерпит провал и понесет убыток».

«Пророк обычно взывал к Богу с молитвой: О Аллах, прости мне мои грехи и незнание, мои излишества в личной жизни. О Аллах, прости мне то недоброе, что я совершил, мои проступки и все, что исходит от меня в неугодном для Тебя виде». // хадис от Абу Муса аль-Ашари // Бухари

«Пророк обычно взывал к Богу с молитвой: О, Аллах! Я ищу Твоей защиты от чувства тревоги и печали; от проявлений слабости и лени; от трусости и малодушия; от скупости и бремени долгов; а также от притеснения со стороны окружающих». // хадис от Анаса бин Малика // Бухари и Муслим

«Лучшим поминанием Аллаха является произнесение: нет иного божества, кроме Бога Единого». // хадис от Джабра // Ат-Тирмизи
Милостыня

«Каждая частичка человеческого существа должна творить милостыню, каждый день с восхода солнца; справедливо рассудить двух людей - это милостыня; доброе слово - это милостыня; каждый шаг по направлению к мечети - это тоже милостыня». // хадис от Абу Хурейра // Бухари и Муслим

«Совершение каждого одобряемого дела – милостыня (благое)». // хадис от Джабира // Бухари и Муслим

«Слуга Аллаха предстанет в Судный День перед своим Господом и стоя будет отвечать на вопросы о жизни проведенной на земле: как он распорядился ею; каким знанием овладел и каким образом использовал это знание; каким богатством владел, и каким образом обрел его, и на какие нужды расходовал; в каком здравии хранил свое тело и как использовал его;» // хадис от Абу Бурза // Ат-Тирмизи

«Милостыня должна стать неотъемлемой частью каждого мусульманина. Если же у человека ничего нет, он должен зарабатывать себе на жизнь своими собственными руками и отдать часть заработанного на благотворительность. Если же физическое состояние не позволяет ему работать, то он должен просто помочь бедным и тем, кто в нужде. Если же он не может сделать даже этого, пусть побуждает других делать добро …» // хадис от Абу Мусы аль-Ашари // Бухари и Муслим

«Тот, кто помогает неимущему, подобен сражающемуся на пути Аллаха». // хадис от Абу Хурейра // Сахих аль-Бухари
Семья и родственные узы

«Поистине, среди верующих самая совершенная вера у того, кто самый благонравный и самый добрый к свой семье». // хадис от Аиши // Тирмизи

«Тот, кто желает, чтобы срок его жизни был продлён, пусть поддерживает связи с родственниками». // хадис от Анас бин Малика // Сахих аль-Бухари

«Милостыня нуждающемуся – это милостыня с одной стороны, а (милостыня) родственнику – (это милостыня) с двух сторон: милостыня (как таковая) и поддержание родственных уз». // хадис от Сальмана ибн ‘Амира // Тирмизи

«Аллах запретил вам непослушание, непочтение и черствость по отношению к вашим матерям». // хадис от Аль Мугиры // Сахих аль-Бухари и Муслим

«Наиболее тяжкими грехами являются многобожие и непочтительность по отношению к родителям». // хадис от Абу Бакра // Сахих аль-Бухари

«Один человек спросил Пророка, кто из его ближайших родственников имеет самые большие права на него. Пророк ответил: твоя мама. Человек спросил: а кто еще? Пророк ответил: твоя мама. И вновь человек спросил: а кто потом? И вновь Пророк ответил: твоя мама. Но кто все-таки потом, спросил человек. И лишь на четвертый раз, Пророк ответил: а вот теперь, твой отец». // хадис от Абу Хурейра // Бухари и Муслим

«Позор тому, кто оставит родителей в старости. Он не войдет в рай». // хадис от Абу Хурейра // Сахих аль-Бухари

«Повелевайте своим детям совершать молитву, когда им исполнится семь лет, и наказывайте их за ослушание в этом, когда им исполнится десять лет». // хадис от Амра ибн Шу‘айба // Абу Дауд

«Тот, кто наносит своим родственникам всего лишь визиты вежливости - не выполняет до конца своих обязательств относительно соблюдения незыблемости родственных связей. А тот, кто сможет проигнорировать прегрешения своих родственников, простить им и посещать их ради укрепления родственных уз, выполнит свои родственные обязательства в полной мере». // хадис от Ибн Умара // Бухари

«Лучший средь вас – тот, кто лучший (по отношению) к своей семье». // хадис от Аиши // Тирмизи

«Тот, кто повинен в разрыве кровных уз родства, не войдет в Рай». // хадис от Жубайр бин Мутим
Разное

«Бойтесь Всемогущего и Великого Аллаха. Поистине, тот из вас, кто проживет (достаточно долго), увидит множество разнотолков, а посему вам (следует придерживаться) моей сунны и сунны праведных халифов, ведомых правильным путем, – вцепитесь в нее зубами и остерегайтесь новшества вещей, ведь, поистине, каждое новшество есть нововведение, и каждое нововведение есть заблуждение, а каждое заблуждение – в огне!» // хадис от Абу Наджиха // Абу Дауд и Тирмизи

«Кто даст отсрочку пребывающему в трудном положении или простит ему (долг), того укроет Аллах под Своей сенью». // хадис от Абу Аль-Ясра // Муслим

«Пост соблюдается только ради Аллаха, и только Аллах назначает награду. Пост подобен щиту. Тот кто постится испытывает два наслаждения: первое - когда он прерывает пост и второе - когда он идет на встречу со свои Господом (в День Суда)».

Понравилось это:

This entry was posted on Март 11, 2007 at 7:07 пп and is filed under . You can follow any responses to this entry through the feed. Both comments and pings are currently closed.

Основателем одной из эллинистических философских школ был Эпикур Самосский (с острова Самос), полагавший, что, прежде чем выяснять, каким образом можно достичь счастья, надо устранить препятствия к нему. Что мешает обрести благо? Страх, который является вечным спутником человеческого рода и постоянно отравляет его существование. Из всех возможных страхов есть три главных, от которых следует избавиться в первую очередь. Это страх перед богами – существами высшими и могущественными, способными не только помочь, но и навредить; страх перед смертью – печальным, а главное, совершенно непостижимым финалом любой человеческой жизни; и страх перед судьбой – предопределением, от нас не зависящим, которое может быть как добрым, так и злым. По поводу первого Эпикур говорит так: «Боги – бессмертные существа, а значит, и совершенно блаженные (т. е. обладают полным благом, абсолютно счастливые)». Представьте себе того, кто имеет все возможное благо, кому предельно хорошо: будет ли он к чему-то стремиться, чего-то избегать, ставить перед собой цели и задачи и вообще что-либо делать? Не будет. Значит, боги, как совершенно блаженные, являются и полностью бездеятельными и поэтому никак не могут повлиять на нашу жизнь.

Стало быть, хотя они и существуют, их вовсе не следует бояться. Что касается смерти, говорит Эпикур, то мы прекрасно знаем, что все хорошее и дурное заключается в ощущениях, а смерть – это лишение всех ощущений, а значит, после нее нет ни хорошего, ни дурного. Напрасно мы думаем, что она имеет к нам какое-либо отношение, как раз наоборот: пока мы есть – смерти нет, когда смерть есть – нас нет, то есть она и мы – это совершенно разные вещи, которые никак не соприкасаются, и поэтому смерти не надо бояться. Относительно страха перед судьбой получается следующее. Если предопределение существует, значит, есть и высшие силы, которые его назначают. Но только что мы видели, что боги совершенно бездеятельны и не влияют на нас. Так в чьих руках наша жизнь? Очевидно, в наших собственных. Каждый – хозяин своей судьбы и кузнец своего счастья. На нас никто не влияет, кроме нас самих. Судьба – это результат наших действий, поступков и усилий, и бояться ее – значит бояться себя самих.

Освободившись от страхов, необходимо выяснить, что следует делать, а чего – не следует, для того чтобы обрести счастье. Надо, говорит Эпикур, выбирать удовольствия и избегать страданий. Стремление к удовольствиям называется гедонизмом (от греч. hedone – наслаждение). Однако при более детальном ознакомлении с эпикурейской теорией видно, что охарактеризовать ее как гедонизм невозможно. Во-первых, стремление к удовольствиям, полагал Эпикур, должно быть разумным: надо уметь и отказаться иной раз от чего-то соблазнительного, и претерпеть, если нужно, какое-нибудь страдание. Во-вторых, само отсутствие страданий, по мнению Эпикура, уже есть удовольствие. В-третьих, и это главное, счастье заключается не в том, что вне нас, а в нас самих. Ведь ни для кого не секрет, что одно и то же событие может быть по-разному воспринято различными людьми в зависимости от их оценок и мнений. Один обрадуется чему-либо, другой расстроится из-за этого, третий останется равнодушным по тому же самому поводу. Счастье – не в вещах, а в нашем отношении к ним. Стало быть, если мы произвольно поменяем свое отношение к происходящему, все вокруг может (для нас) радикально измениться. Если мы иначе отнесемся к событиям собственной жизни, то понятно, что наше восприятие их станет совершенно другим, сможет превратиться из отрицательного в положительное, и поэтому от нас вполне зависит, чтобы печали стали радостями, а напряжение сменилось спокойствием. Значит, если кто-то хочет быть счастливым, то он запросто может им быть, надо только открыть источник счастья в себе самом. А мы, как правило, ищем его вовне и, понятное дело, не находим. Из всего сказанного видим, что Эпикур вовсе не призывает к максимальному удовлетворению всех возможных желаний. Как раз напротив, он предлагает человеку довольствоваться малым и при этом испытывать не страдание от недостатка, а удовольствие от самого наличия. Зачем, спрашивает он, нам богатый стол и роскошные кушанья, когда и грубая еда может доставить столько же удовольствия? Не случайно же говорят, что голод – лучшая приправа к пище. Человеку, который хочет есть, простой черный хлеб покажется очень вкусным и доставит немало положительных эмоций, того же, кто постоянно переедает, не удовлетворят даже изысканные яства. Зачем человеку мягкая перина и десяток подушек, когда можно прекрасно выспаться даже на жестких досках, была бы возможность просто поспать в течение ночи, а не бодрствовать, борясь со сном, охраняя, например, какой-нибудь объект? Получать удовольствие от немногого – вот действительное жизненное искусство, говорит Эпикур. Понятно поэтому, что назвать его учение гедонизмом невозможно. Как это ни странно, философ, призывающий стремиться к удовольствиям, будет в данном случае являться представителем противоположной модели – аскетизма. Но если буддистские, например, аскеты готовы претерпевать страдания из-за лишений, то для Эпикура сознательное ограничение собственных желаний есть средство удовольствия.

Проверь себя

1. Что такое эллинизм?

2. Какова главная черта эллинистической философии? Что такое эвдемонизм?

3. От каких страхов призывает избавиться Эпикур? Как он предлагает это сделать?

4. Расскажите об эпикурейской теории удовольствий. Что такое гедонизм? Можно ли назвать учение Эпикура гедонизмом?

Я живу, довольствуясь малым, без излишеств, чтобы иметь больше времени заниматься важными делами».

Мухика: Я не вижу умных людей в европейской политике

Программа Salvados испанского телеканала La Sexta показала интервью с президентом Уругвая Хосе Мухика, чьи высказывания о европейской внешней политике стали самыми обсуждаемыми в Испании.

Интервью испанскому телеканалу 79-летний Мухика дал в скромном, частном доме, где он проживает уже многие годы. Уругвайский президент рассказал о своем видении событий, происходящих в стране и в мире.

В частности, президент Уругвая раскритиковал стремление власть предержащих создать себе комфортную и красивую жизнь за счет простых налогоплательщиков.

«Меня поражает, как живут многие лидеры стран. На фоне царящей нищеты они предпочитают жить, как богатые люди, которых явное меньшинство в стране. Я этого не понимаю. В моем представлении, если мы заявляем, что являемся сторонниками демократии, то нужно стараться жить, как большинство народа, а не как кучка богатеев. Именно так я и живу», - заявил Мухика.

Когда журналист Хорди Эволе попытался поподробнее узнать о причинах его аскетической жизни, то Мухика сказал: «Я не хочу использовать слово "аскетизм", так как в Европе это слово проституировано. Я живу, довольствуясь малым, без излишеств, чтобы иметь больше времени заниматься важными делами».

«У меня есть президентский дворец, который обслуживают 42 служащих. Они регулярно получают зарплату, но я там не живу. Закрыть его я не могу, так как меня попросту не поймут, да и это гарантировано законодательством страны», - отметил Мухика.

По мнению президента Уругвая, когда руководство страны дистанцируется от народа, люди начинают ненавидеть политику.

Мухика считается самым бедным в мире президентом. Ряд его заявлений телеканалу La Sexta поверг буквально в шок испанское общество.

Вот лишь некоторые из них:

«Европа по-прежнему живет прошлым, как будто бы здесь, как и много лет тому назад, находится эпицентр человеческой цивилизации. Но времена изменились, и мир изменился тоже. Я вижу нынешнюю Европу, погрязшую в болоте. Но у европейцев есть возможность выбраться из него, опираясь на свой интеллектуальный потенциал. Более всего меня обескураживает политика, которую проводит Европа. Европейские политики, как и раньше, предпочитают нести пустой вздор».

«Я не вижу умных людей в европейской политике. Это меня приводит в ужас. Я вижу лишь какие - то бесполезные неоколониалистские дуновения».

«Главное в политике - интеллектуальная честность. Если ее нет, то все остальное не имеет смысла».

«Образ благородного чиновника - политическая конструкция, превратившаяся в демагогию».

«Галстук - это бесполезная тряпка, которую мы повязываем на шею. Я враг потребительства. Чрезмерное потребительство приводит к тому, что человек забывает о своем главном предназначении, расходует свои силы на всякую ерунду, которая не имеет ничего общего с человеческим счастьем».

«В политике всегда есть огромные ограничения: во-первых, капитализм, где пересекаются самые различные интересы, а во-вторых - юридические вопросы. Вся правовая структура нынешнего общества создана капитализмом».

«90% доходов, которые я получаю, я отдаю на социальные нужды. Себе на жизнь я оставляю 2 тысячи долларов».

«В Уругвае мы делаем ставку на стимулирование инвестиций в производственную и социальную сферы».

«Значительные бюджетные средства мы тратим на легализацию марихуаны. Таким образом мы намерены изъять часть доходов наркоторговцев и направить их на борьбу с незаконным оборотом наркотиков».

природе - гармонично и согласованно, воспроизводя первопринцип порядка, уподобляясь космосу и приближаясь к “Высшему Благу”. Уподобление здоровой души космосу означает, что она является иерархически организованным единством. Платон и Аристотель, рассматривавшие душу как трехступенчатую иерархию и согласованную структуру, в которой низшие компоненты подчинены высшим (вожделение и отвага - разуму, растительная и животная душа - душе разумной), предложили западной цивилизации едва ли не первые модели здоровой (т. е. внутренне согласованной в античном понимании) души.

Не раз отмечалось, сколь многим обязана западная культура античности и сколь велико духовное наследие, оставленное нам Элладой и Древним Римом. Наряду с великими достижениями философии и права, литературы и пластического искусства заслуживает внимания накопленный античностью опыт осмысления проблем здорового существования. Этот опыт - осознаем мы это или нет - значительно повлиял на наше теперешнее понимание здоровья и болезни. Не случайно мы стремимся к “уравновешенности”, “благоразумию”, “гармоничному развитию души и тела”, а неадекватно и болезненно реагирующего человека характеризуем как “неуравновешенную, дисгармоничную личность”. Истоки этих представлений и характеристик мы обнаруживаем в античной философии. Однако античность оставила нам не только наиболее общую концептуальную схему и эталон здоровья, но также основополагающие принципы и конкретные “технологии” оздоровления, которые нам предстоит теперь рассмотреть.

В качестве двух главенствующих принципов, на которые опирается античная практика оздоровления, мы выделяем умеренность и заботу о себе. Первый из этих принципов напрямую связан с идеей соразмерности, второй - с античными представлениями о самообладании и самоопределении. Глубоко укорененные в античном сознании, эти два принципа обнаруживаются и в других культурах, что позволяет говорить об их устойчивости и универсальности.

2. Основные принципы оздоровления: умеренность и забота о себе

Здоровье античного духа поддерживалось, главным образом, благодаря верности фундаментальному принципу “Ничего сверх меры”. Быть умеренным во всем, придерживаться золотой середины, выбирать “среднее между крайностями” в любой сфере жизни - вот универсальное правило, которым всегда руководствуется каждый, кто движим благоразумием и добродетелью, кто стремится сохранять здоровое, уравновешенное состояние души и тела. Всему в мире самой природой положен свой предел, поэтому во всем необходимо соблюдать меру, будь то стремление к прекрасному или жажда власти, служение отечеству или тяга к роскоши, питание или духовное упражнение, наслаждение или суждение. Нет такой сферы человеческой активности, в которой бы не потребовалось однажды воздержание. Любое телесное или душевное движение приносит человеку вред, если становится чрезмерным. Поэтому воздержанность почитается как главная античная добродетель - это выработанная путем длительного самовоспитания в условиях суровой дисциплины “способность не переходить меру, положенную верным разумом” . Вернан обозначил ее как “добродетель запрета” , она требует сознательного постоянного ограничения различных влечений, побуждений и устремлений. Склонности к излишествам противопоставляется строгий и аскетичный образ жизни. Нарушение установленных границ - источник неисчислимых бед. Так, неумеренность в делах политических приводит к несправедливости, а мужество, перерастающее в слепое бесстрашие, становится причиной бессмысленной гибели в бою. И если в искусствах и ремеслах несоразмерность порождает безобразное, то в великом искусстве здоровой жизни нарушение меры также приносит нежеланные плоды - всевозможные болезни. Соответственно этому под ограничение подпадают, прежде всего, человеческие потребности, страсти и удовольствия в силу их бесконечного разнообразия и тенденции к неумеренному разрастанию. Вот как обсуждают этот вопрос герои диалога Платона “Эриксий”:

“...- В каком случае мы нуждаемся в большом количестве разнообразных вещей - когда мы здоровы или когда больны?

Когда больны.

- Следовательно, именно тогда, когда чувствуем себя хуже всего, мы больше и сильнее всего ощущаем вожделения и потребность в телесных радостях?

- Значит, согласно этому же рассуждению, человек чувствует себя наилучшим образом тогда, когда менее всего нуждается в подобных вещах...” .

Собеседники приходят к выводу, что люди, у которых слишком много вожделений и потребностей, находятся в гораздо более скверном состоянии, чем те, у кого их совсем нет, либо они есть в наименьшем количестве. Утверждается даже, что, согласно такому положению, самые богатые люди, обладающие огромным имуществом, должны представляться людьми хуже всех себя чувствующими, раз они нуждаются в наибольшем количестве различных вещей. Словом, роскошь оценивается как показатель нездоровья. Пестрота, пышность и внешний блеск - индикаторы душевного неблагополучия, тогда как здоровье базируется на самоограничении и самодисциплине. Избегать нужды, не обрастая чрезмерной роскошью, - в этом и состоит тонкое искусство здорового и умеренного существования, подобное искусству канатоходца, ловко сохраняющего равновесие. Умеренность трактуется Платоном как “середина между избытком и недостатком”, а для того чтобы всегда придерживаться этой середины, необходима особая система самоконтроля и самовоспитания, благодаря которой жизнь человека становится искусством. Согласно Платону, воздержанный человек

Это тот, кто обладает умеренными страстями, укрощает вожделения и способен отказаться от удовольствий.

Подобных взглядов придерживался и Эпикур, философ, далекий от суровой аскезы, сделавший наслаждения центральным понятием своей философии. Мерилом всякого блага Эпикур считал претерпевание, определяющее характер наших предпочтений и избеганий, а конечную цель видел в наслаждении. Однако наслаждение, по Эпикуру, предполагает отнюдь не распутство и чувственность, но, прежде всего, свободу от страданий и смятений души. Телесное здоровье должно всегда сочетаться с душевной безмятежностью. Обрести же душевный покой позволяет четкая градация желаний, выделение в них праздных, естественных и необходимых, а также основанная на таком отборе воздержанность. Все желания, неудовлетворение которых не ведет к боли и страданию, не являются необходимыми. Эпикур предлагает даже способ преодоления таких желаний: побуждение к ним легко рассеять, представив предмет желаний труднодостижимым или вредоносным [там же]. Удельный вес тех или иных желаний, а также пользу или вред, которые сопряжены с каким-либо удовольствием, должен определять разум. Чистого наслаждения, считал Эпикур, невозможно получить без изучения природы. Познание устанавливает естественные границы существования, а разум на его основе ограничивает желания. Познающий первопричины всех вещей и наделенный рассудительностью человек будет всегда избегать неумеренности, ибо она противна разуму. Все чрезмерное исходит от вожделений и страстей, которые, ослепляя разум, одолевают плоть. “Для плоти, - пишет Эпикур, - наслаждения должны простираться в бесконечность, и время для таких наслаждений требуется бесконечное. А мысль, постигнув пределы и конечную цель плоти и рассеяв страхи перед вечностью, этим самым уже приводит к совершенной жизни и в бесконечном времени не нуждается. При этом мысль и наслаждений не чуждается и при исходе из жизни не ведет себя так, будто ей чего-то еще не хватило для счастья” [там же]. Истинное разумение изначально предполагает довольство наличным, имеющимся в распоряжении. Только разумное регламентирование желаний и побуждений, удерживающее их в положенных пределах, обеспечивает здоровье, которое эпикурейцы определяют как полное довольство при условии умеренного удовлетворения всех потребностей. Основная эпикурейская заповедь здорового человека гласит: “Довольствуйся малым, избегая излишеств” [там же].

Для человека античной культуры превышающее меру наслаждение утрачивает свою ценность. “Чем реже удовольствия, тем они приятнее”, - полагал Эпиктет; ему же принадлежит афоризм: “Самое приятное может сделаться самым неприятным, стоит только преступить меру”. Стоики расценивали безграничную жажду удовольствий как испорченность, извращение человеческой природы, уподобляя неумеренное наслаждение бездне. Сенека писал: “Всякий поборник добродетели внушает мысль о благородстве своего характера, сластолюбец же считается бессильным, слабовольным выродком, способным на всякие гадости, если кто-нибудь не научит его строго различать удовольствия, ограничивающиеся естественной потребностью, от тех безмерных излишеств в наслаждениях, которые увлекают человека в бездну и страсть к которым становится тем ненасытней, чем больше ее удовлетворят” . Идеальным состоянием духа, к достижению которого следует всегда стремиться, стоики считали состояние здоровой умеренности - атараксии. Противоположная энтузиазму, этому чрезмерному и болезненному проявлению чувств, атараксия означает полную невозмутимость и предельный аскетизм; ей чужды даже эстетические наслаждения. Ярчайший выразитель атараксии Эпиктет учил так: “Не украшай своего дома картинами или живописью - пусть украшением ему служит царящая в нем умеренность. Первое чуждо душе и лишь на время ласкает взоры, тогда как последняя сжилась с ней, нетленна, вечное украшение дому” .

Однако практическое применение универсального принципа умеренности вовсе не ограничивается разумным сдерживанием желаний и обузданием вожделений; сдержанность и чувство меры также необходимы и в общественно полезных делах. Так, например, воинская отвага, проявляемая на поле боя, не должна быть беспредельной, доходящей до исступления. Самое страшное - это абсолютное бесстрашие, ибо оно не признает ограничений. Согласно Вернану, доблесть античного воина проявляется, прежде всего, в здравомыслии, полном владении собой и подчинении общей дисциплине. Главное - не поддаваться неистовству, но обуздать инстинктивные импульсы, сохраняя хладнокровие не нарушать общий порядок подразделения [там же]. Сколь бы высоко ни ценилось мужество, оно принимает весьма неприглядные болезненные формы, когда выходит за положенные ему пределы. Подобно мужеству, и мудрость, и добродетель имеют свои, четко обозначенные границы. Эта мысль выражена в одном из “Посланий” Горация: “И мудрого могут назвать безумцем, а справедливого

Несправедливым, если их стремление к добродетели превосходит всякую меру”. Комментируя это высказывание в своих “Опытах” (глава 30, “Об умеренности”), Монтень заключает: “Можно и чересчур любить добродетель, и впасть в крайность, ревнуя к справедливости” . Впрочем, Сенека придерживался на этот счет несколько иного мнения: “Неумеренное удовольствие вредно, в добродетели же нельзя опасаться неумеренности, так как в ней самой заключается чувство меры. А то, что страдает от собственной величины, не есть благо” .

Тот же принцип умеренности распространяется и на сферу политической жизни, обеспечивая как социальное равновесие, так и душевную уравновешенность лиц, наделенных властью. Сама история античности явила наглядный пример того, как неумеренность, проявленная в таком устремлении человеческого духа, как воля к власти, приводит к душевному нездоровью, безумию и гибели. Таким примером может служить судьба римского императора Калигулы, необузданность страстей которого подтолкнула его к полному краху и бесславному финалу, послужив пищей для размышлений поздних римских стоиков. Калигула, неистовство и ненасытность которого разорили целую империю, может служить символом неумеренности, граничащей с умопомешательством. Безусловная, ничем не ограниченная власть над людьми обернулась для него душевной болезнью. В. Дюрант, анализируя полулегендарную биографию Калигулы, и ссылаясь на стоиков, писал: “Душевное здоровье, как и правительство, нуждается в сдержках и противовесах; ни один из смертных не может быть всесильным, оставаясь душевно здоровым” .

Следуя той же логике, античные врачи рассматривали интенсивную всеохватывающую любовь как своего рода болезнь. Каким бы возвышенным ни было это чувство, безмерность и ослепляющая страстность делают его пагубным, вредоносным. Человеку, страдающему от сильной любви, словно больному, необходимо как можно скорее исцелиться, преодолеть эту напасть и восстановить внутреннее равновесие. То же самое ограничение распространяется и на любовь к мудрости - в сфере философствования необходимо периодически использовать правило “эпохэ” - воздержания от недостаточно обоснованных суждений. Благодаря следованию этому правилу познающий разум избегает заблуждений и удерживается в границах здравомыслия. Греческие мудрецы славились не только красноречием, но также скромностью и сдержанностью (“Я знаю лишь, что ничего не знаю”). Умеренным надлежит быть и в благородном деле укрепления своего здоровья.

Интересная полемика по этому вопросу разгорается в платоновском диалоге “Соперники”. Один из персонажей диалога утверждает, будто здоровое состояние тела достигается великими трудами: “человеческое” не может стать крепким и чувствовать себя хорошо без больших трудов. Тогда в разговор вступает более опытный любитель гимнастики, который горячо возражает против этого утверждения, заявляя, что не большие и не малые труды делают тела людей здоровыми и крепкими, но лишь умеренные. Только умеренные упражнения дают людям хорошее самочувствие. Далее, после краткого обсуждения проблемы питания, которое также может быть полезным и здоровым лишь при условии соблюдения меры, участники дискуссии фокусируют внимание на занятиях, приносящих пользу душе. Далее следует заключение, что и науки приносят человеку пользу в умеренном количестве, а не в большом; мудрый человек будет приобщаться к ним в меру. Неумеренное увлечение какой-либо из наук мешает обретению более цельного знания и затрудняет философствование, поскольку делает мышление односторонним. Между тем именно философствование, дающее целостную картину мироздания и всегда сопряженное с чувством меры, является наиболее полезным занятием для поддержания здорового состояния души.

Эта античная идеология воздержанности и самоограничения, которая, как показал Вернан, играла значительную роль в уравновешивании движущих сил общественной жизни полиса, была основана на

высших космологических законах, согласно которым существовал древнегреческий космос. Постулируемый в античной философии порядок природы не допускал, чтобы одна стихия или одна часть мира господствовала над другой. Определяющие строение космоса закон и мера поддерживали здесь равенство и симметрию сил, что на индивидуальном уровне выражалось в состоянии внутреннего равновесия. Согласно Анаксагору, миром правит высшее “правосудие” (Дике), которое “в установленное время” заставляет все вещи совершать возмездие в отношении друг друга за их “несправедливость”, т. е. отход каждой из вещей от положенной ей меры. Гераклит был убежден, что “Солнце не перейдет своей меры, иначе Эринии - помощницы Дике - его настигнут” [там же, с. 217]. В свете этих представлений болезнь расценивается как своеобразная форма “отмщения” за неумеренность, как кара, которую обрушивает на человека Высшая Справедливость. Неумеренность приводит к тому, что один из элементов человеческого естества превышает свои “полномочия” и начинает функционировать, подавляя другие элементы, в ущерб Целому, а это противно природе вещей. Платить за такое противодействие законам Природы приходится утратой здоровья и приобретением разнообразных недугов. Поэтому Ювенал наставлял Постума: “Живи скромно, ухаживай за своим садом, желай ровно столько, сколько диктует тебе голод и жажда, жара и холод; учись состраданию, будь добр к детям, пусть в твоем здоровом теле будет здоровый дух (mens sana in corpore sano)” .

Второй основополагающий принцип оздоровления был сформулирован нами как “забота о себе”. Для обозначения этого принципа мы использовали заглавие великолепной монографии Мишеля Фуко, составляющей 3-й том его “Истории сексуальности”. В своей последней работе, озаглавленной “Забота о себе” (особенно в главе “Культура себя”), Фуко дает тщательный и глубокий анализ затронутой нами проблематики; он исследует “всплеск римско-эллинистического индивидуализма, отводящего все более важное место “частным” аспектам существования, личному поведению и вниманию к самому себе” . Автор вводит понятие “культура себя” - речь идет о культуре, “в которой были усилены и переоценены внутренние связи с самим собой и повышена значимость отношения к себе” [там же, с. 51]. Культура себя базируется на принципе заботы о себе, которому подчинено искусство существования в различных его формах. “Точка зрения, согласно которой человек должен всеми силами “заботиться о себе”, - пишет Фуко, - в сущности, весьма древний мотив греческой культуры. В качестве широко распространенного императива это представление возникает очень рано” [там же, с. 51]. Однако наибольшее распространение и влияние оно получает в первые века христианской эры. Именно тогда достигла своего апогея античная “культура себя”. Кристаллизация этого паттерна произошла в точке пересечения двух великих традиций, одна из которых восходила к эпохе расцвета античной мудрости, когда главным духовным ориентиром была украшавшая Дельфийский храм надпись: “Познай самого себя”; а другая была непосредственно связана с христианским учением и заботой о спасении души.

Постоянно отдавать себе отчет в своем душевном состоянии, регулировать его и осмысленно поддерживать внутреннюю упорядоченность; придерживаться строгого режима, составляющего здоровый и умеренный образ жизни; подвергать непредвзятому анализу и трезво оценивать свои переживания, высказывания, поступки, а также побудившие их причины; наконец, всегда, невзирая на занятость общественными делами, находить досуг для самосовершенствования - таковы некоторые положения, до которых может быть развернут краткий тезис, ставший главным наставлением Зенона своим ученикам: “Заботься о своей душе” [там же, с. 54]. Это правило одинаково необходимо соблюдать всем людям. С этого должно начинать, ибо, только следуя этому перво-принципу, каждый может сохранить здоровье, без которого ни одно начинание не приведет к цели. “Кто хочет пребывать в благополучии, тот должен всю жизнь проводить в заботе о себе”, - провозгласил в I веке н. э. Мусоний Руф, цитируемый в трактате Плутарха “О подавлении гнева” .

Величайшим выразителем того же принципа, несомненно, следует признать Сократа. Фуко называет Сократа “учителем заботы о себе”, показывая, как его философская мысль послужила основанием для более поздних практик и жизненных стилей, образовавших ядро античной “культуры себя”. В частности, в знаменитом платоновском диалоге “Алкивиад” Сократ выступает как своеобразный проповедник основного жизненного принципа заботы о себе, объясняя честолюбивому юноше, что его стремление к власти и влиянию в городской общине несвоевременно и самонадеянно; прежде всего, ему надлежит заняться самим собой, и сделать это нужно немедленно, покуда он еще молод. А в “Апологии” тема заботы о собственной душе звучит как жизненное кредо Сократа, и он так определяет свою миссию: бог поручил ему напоминать людям, что они должны заботиться о себе - не о

богатствах и почестях, но о своей душе.

Созвучные идеи можно встретить и в “Беседах” Эпиктета, определявшего человека как свободное и разумное существо, посвятившее себя заботе о самом себе. Если все другие живые существа находят “все необходимое телу” готовым, поскольку созданы “не ради самих себя, а для служения”, то человек самодостаточен и свободен и потому должен сам о себе заботиться. Богу было угодно наделить человека разумом и предоставить ему возможность свободно располагать собой. Забота о себе - не только преимущество свободного человека, но и его благородная обязанность. “Бог придал тебе иную форму, нежели Фидий мраморной Афине с неподвижной и окрыленной победой в вечно простертой руке, - учил Эпиктет, - Зевс не только создал тебя, но и тебе одному вверил и поручил тебя”. Комментируя этот фрагмент, Фуко пишет: “Таким образом, забота о себе для Эпиктета - это привелегия-и-долг, дар-и-обязательство; она обеспечивает нам свободу, вынуждая принимать самих себя как предмет всей нашей деятельности” .

А в одном из “Нравственных писем” Сенеки сходная мысль передается с помощью поэтической метафоры: “Как чистота безоблачного неба, сверкающая и незамутненная, не может блистать ярче, так человек, пекущийся о душе и о теле, и в обоих видящий источники своего блага, приходит к совершенному состоянию, к исполнению всех молитв, если в его душе нет бури, а в теле - боли” [там же, с. 54]. Причем следует подчеркнуть, что приводящая к духовному совершенству забота о себе не является исключительно элитарным занятием избранных (аристократов духа), которое не по силам натурам простым, неизощренным; напротив, эту практику могут и должны освоить все, независимо от степени образованности, подобно тому, как всем необходимо научиться поддерживать свое тело в чистоте и порядке. Вот почему Апулей в своем трактате “О божестве Сократа” удивляется, что его современники так пренебрежительно относятся к собственной душе: “Все хотят вести наилучшую жизнь, все знают, что нет иного органа жизни, кроме души, однако никто ее не возделывает. Но ведь если кто надеется иметь острое зрение, тот должен заботиться о глазах, с помощью которых видит, или если кто хочет быстро бегать, тот должен заботиться о ногах, предназначенных для бега. И так - со всеми членами тела, о которых каждый заботится, исходя из своих предпочтений. Все видят это ясно и без труда; поэтому-то я не устаю вопрошать себя с законным удивлением: отчего ж они подобным образом не совершенствуют свою душу при помощи разума?” [там же, с. 53].

Понятие “забота о себе” не исчерпывается общей установкой субъекта по отношению к своему телесному и душевному благополучию - оно предполагает также и “работу над собой” как вполне определенную систему ежедневных упражнений и непрерывное “самовоспитание”. Необходимо всячески развивать и совершенствовать то, что было приобретено в результате образования и воспитания. Если в детстве и юности забота о гармоничном развитии человека возлагалась на его воспитателей и наставников, то по достижении зрелости каждый должен продолжать свое совершенствование самостоятельно и воспитывать себя сам, пусть и прибегая иногда к помощи врачей при тяжелом недуге или к совету философа в спорных вопросах миропознания. Размышлять о самом себе - занятие гораздо более продуктивное, нежели пустая трата времени на обдумывание поступков и высказываний других людей; в этом нет ничего от самолюбования, бесплодного нарциссизма, скорее здесь наблюдается особая настроенность, глубокая сосредоточенность, направленность духа на необходимые внутриличностные преобразования. К этой предельной духовной концентрации призывал Марк Аврелий, писавший: “Не расточай остатка жизни на мысли о других, если только речь не идет о чем-либо общеполезном. Ведь, раздумывая о том, кто что делает и ради чего он это делает, кто что говорит, замышляет и предпринимает, ты упускаешь другое дело: все подобное отвлекает от забот о собственном руководящем начале” . По мнению Марка Аврелия, человек, стремящийся быть “пособником богов”, “занят исключительно своими личными делами, а постоянным предметом его размышлений является жребий, предуготовленный ему строением Целого. Первое он стремится довести до совершенства, а что касается второго, то он твердо уповает на его благость” [там же].

В свете всего вышеизложенного вопрос о здоровье и благополучии человека - это, во-первых, “личное дело каждого”, а, во-вторых, вопрос хорошего воспитания и тщательного самовоспитания. Платон в “Государстве” утверждал даже, что необходимость обращаться за помощью к врачам сама по себе позорна, как и необходимость прибегать к помощи судей: человек, не способный самостоятельно заботиться о своем здоровье, так же как и тот, кто не в силах сам разобраться в вопросах справедливости, позорит самого себя. Нужда в искусных врачах и судьях - доказательство плохого воспитания и распущенности граждан, величайший позор для них [там же].

Итак, оздоровление в античном понимании не может быть сведено к устранению отдельных недугов

Я живу, довольствуясь малым, без излишеств, чтобы иметь больше времени заниматься важными делами».

Мухика: Я не вижу умных людей в европейской политике

Программа Salvados испанского телеканала La Sexta показала интервью с президентом Уругвая Хосе Мухика, чьи высказывания о европейской внешней политике стали самыми обсуждаемыми в Испании.

Интервью испанскому телеканалу 79-летний Мухика дал в скромном, частном доме, где он проживает уже многие годы. Уругвайский президент рассказал о своем видении событий, происходящих в стране и в мире.

В частности, президент Уругвая раскритиковал стремление власть предержащих создать себе комфортную и красивую жизнь за счет простых налогоплательщиков.

«Меня поражает, как живут многие лидеры стран. На фоне царящей нищеты они предпочитают жить, как богатые люди, которых явное меньшинство в стране. Я этого не понимаю. В моем представлении, если мы заявляем, что являемся сторонниками демократии, то нужно стараться жить, как большинство народа, а не как кучка богатеев. Именно так я и живу», - заявил Мухика.

Когда журналист Хорди Эволе попытался поподробнее узнать о причинах его аскетической жизни, то Мухика сказал: «Я не хочу использовать слово "аскетизм", так как в Европе это слово проституировано. Я живу, довольствуясь малым, без излишеств, чтобы иметь больше времени заниматься важными делами».

«У меня есть президентский дворец, который обслуживают 42 служащих. Они регулярно получают зарплату, но я там не живу. Закрыть его я не могу, так как меня попросту не поймут, да и это гарантировано законодательством страны», - отметил Мухика.

По мнению президента Уругвая, когда руководство страны дистанцируется от народа, люди начинают ненавидеть политику.

Мухика считается самым бедным в мире президентом. Ряд его заявлений телеканалу La Sexta поверг буквально в шок испанское общество.

Вот лишь некоторые из них:

«Европа по-прежнему живет прошлым, как будто бы здесь, как и много лет тому назад, находится эпицентр человеческой цивилизации. Но времена изменились, и мир изменился тоже. Я вижу нынешнюю Европу, погрязшую в болоте. Но у европейцев есть возможность выбраться из него, опираясь на свой интеллектуальный потенциал. Более всего меня обескураживает политика, которую проводит Европа. Европейские политики, как и раньше, предпочитают нести пустой вздор».

«Я не вижу умных людей в европейской политике. Это меня приводит в ужас. Я вижу лишь какие - то бесполезные неоколониалистские дуновения».

«Главное в политике - интеллектуальная честность. Если ее нет, то все остальное не имеет смысла».

«Образ благородного чиновника - политическая конструкция, превратившаяся в демагогию».

«Галстук - это бесполезная тряпка, которую мы повязываем на шею. Я враг потребительства. Чрезмерное потребительство приводит к тому, что человек забывает о своем главном предназначении, расходует свои силы на всякую ерунду, которая не имеет ничего общего с человеческим счастьем».

«В политике всегда есть огромные ограничения: во-первых, капитализм, где пересекаются самые различные интересы, а во-вторых - юридические вопросы. Вся правовая структура нынешнего общества создана капитализмом».

«90% доходов, которые я получаю, я отдаю на социальные нужды. Себе на жизнь я оставляю 2 тысячи долларов».

«В Уругвае мы делаем ставку на стимулирование инвестиций в производственную и социальную сферы».

«Значительные бюджетные средства мы тратим на легализацию марихуаны. Таким образом мы намерены изъять часть доходов наркоторговцев и направить их на борьбу с незаконным оборотом наркотиков».

Как правильно управлять финансами своего бизнеса, если вы не специалист в области финансового анализа - Финансовый анализ

Финансовый менеджмент - финансовые отношения между суъектами, управление финасами на разных уровнях, управление портфелем ценных бумаг, приемы управления движением финансовых ресурсов - вот далеко не полный перечень предмета "Финансовый менеджмент "

Поговорим о том, что же такое коучинг ? Одни считают, что это буржуйский брэнд, другие что прорыв с современном бизнессе. Коучинг - это свод правил для удачного ведения бизнесса, а также умение правильно распоряжаться этими правилами

4.1. Довольствоваться малым (Эпикур)

гедонизмом

Проверь себя

1. Что такое эллинизм?

Основателем одной из эллинистических философских школ был Эпикур Самосский (с острова Самос), полагавший, что, прежде чем выяснять, каким образом можно достичь счастья, надо устранить препятствия к нему. Что мешает обрести благо? Страх, который является вечным спутником человеческого рода и постоянно отравляет его существование. Из всех возможных страхов есть три главных, от которых следует избавиться в первую очередь. Это страх перед богами – существами высшими и могущественными, способными не только помочь, но и навредить; страх перед смертью – печальным, а главное, совершенно непостижимым финалом любой человеческой жизни; и страх перед судьбой – предопределением, от нас не зависящим, которое может быть как добрым, так и злым. По поводу первого Эпикур говорит так: «Боги – бессмертные существа, а значит, и совершенно блаженные (т. е. обладают полным благом, абсолютно счастливые)». Представьте себе того, кто имеет все возможное благо, кому предельно хорошо: будет ли он к чему-то стремиться, чего-то избегать, ставить перед собой цели и задачи и вообще что-либо делать? Не будет. Значит, боги, как совершенно блаженные, являются и полностью бездеятельными и поэтому никак не могут повлиять на нашу жизнь.

Стало быть, хотя они и существуют, их вовсе не следует бояться. Что касается смерти, говорит Эпикур, то мы прекрасно знаем, что все хорошее и дурное заключается в ощущениях, а смерть – это лишение всех ощущений, а значит, после нее нет ни хорошего, ни дурного. Напрасно мы думаем, что она имеет к нам какое-либо отношение, как раз наоборот: пока мы есть – смерти нет, когда смерть есть – нас нет, то есть она и мы – это совершенно разные вещи, которые никак не соприкасаются, и поэтому смерти не надо бояться. Относительно страха перед судьбой получается следующее. Если предопределение существует, значит, есть и высшие силы, которые его назначают. Но только что мы видели, что боги совершенно бездеятельны и не влияют на нас. Так в чьих руках наша жизнь? Очевидно, в наших собственных. Каждый – хозяин своей судьбы и кузнец своего счастья. На нас никто не влияет, кроме нас самих. Судьба – это результат наших действий, поступков и усилий, и бояться ее – значит бояться себя самих.

Освободившись от страхов, необходимо выяснить, что следует делать, а чего – не следует, для того чтобы обрести счастье. Надо, говорит Эпикур, выбирать удовольствия и избегать страданий. Стремление к удовольствиям называется гедонизмом (от греч. hēdonē – наслаждение). Однако при более детальном ознакомлении с эпикурейской теорией видно, что охарактеризовать ее как гедонизм невозможно. Во-первых, стремление к удовольствиям, полагал Эпикур, должно быть разумным: надо уметь и отказаться иной раз от чего-то соблазнительного, и претерпеть, если нужно, какое-нибудь страдание. Во-вторых, само отсутствие страданий, по мнению Эпикура, уже есть удовольствие. В-третьих, и это главное, счастье заключается не в том, что вне нас, а в нас самих. Ведь ни для кого не секрет, что одно и то же событие может быть по-разному воспринято различными людьми в зависимости от их оценок и мнений. Один обрадуется чему-либо, другой расстроится из-за этого, третий останется равнодушным по тому же самому поводу. Счастье – не в вещах, а в нашем отношении к ним. Стало быть, если мы произвольно поменяем свое отношение к происходящему, все вокруг может (для нас) радикально измениться. Если мы иначе отнесемся к событиям собственной жизни, то понятно, что наше восприятие их станет совершенно другим, сможет превратиться из отрицательного в положительное, и поэтому от нас вполне зависит, чтобы печали стали радостями, а напряжение сменилось спокойствием. Значит, если кто-то хочет быть счастливым, то он запросто может им быть, надо только открыть источник счастья в себе самом. А мы, как правило, ищем его вовне и, понятное дело, не находим. Из всего сказанного видим, что Эпикур вовсе не призывает к максимальному удовлетворению всех возможных желаний. Как раз напротив, он предлагает человеку довольствоваться малым и при этом испытывать не страдание от недостатка, а удовольствие от самого наличия. Зачем, спрашивает он, нам богатый стол и роскошные кушанья, когда и грубая еда может доставить столько же удовольствия? Не случайно же говорят, что голод – лучшая приправа к пище. Человеку, который хочет есть, простой черный хлеб покажется очень вкусным и доставит немало положительных эмоций, того же, кто постоянно переедает, не удовлетворят даже изысканные яства. Зачем человеку мягкая перина и десяток подушек, когда можно прекрасно выспаться даже на жестких досках, была бы возможность просто поспать в течение ночи, а не бодрствовать, борясь со сном, охраняя, например, какой-нибудь объект? Получать удовольствие от немногого – вот действительное жизненное искусство, говорит Эпикур. Понятно поэтому, что назвать его учение гедонизмом невозможно. Как это ни странно, философ, призывающий стремиться к удовольствиям, будет в данном случае являться представителем противоположной модели – аскетизма. Но если буддистские, например, аскеты готовы претерпевать страдания из-за лишений, то для Эпикура сознательное ограничение собственных желаний есть средство удовольствия.

Проверь себя

1. Что такое эллинизм?

2. Какова главная черта эллинистической философии? Что такое эвдемонизм?

3. От каких страхов призывает избавиться Эпикур? Как он предлагает это сделать?

4. Расскажите об эпикурейской теории удовольствий. Что такое гедонизм? Можно ли назвать учение Эпикура гедонизмом?

Все права защищены. Материалы этого сайта могут быть использованы только со ссылкой на данный сайт

Философ Антисфен, основатель школы киников

Я предпочел бы безумие наслаждению [Антисфен и прочие киники превыше всего в жизни ставили умение ни в чём не нуждаться, довольствоваться малым и избегать излишеств.]

Кто-то восхвалял роскошную жизнь. «Такую бы жизнь детям врагов наших!» – воскликнул Антисфен

Сходиться нужно с теми женщинами, которые сами за это будут благодарны

На вопрос, какую женщину лучше брать в жены, Антисфен ответил: «Красивая будет общим достоянием, некрасивая – твоим наказанием».

Узнав однажды, что Платон дурно откликается о нем, Антисфен сказал: «Это удел царей: делать хорошее и слышать дурное»

Кто-то сказал Антисфену: «Тебя многие хвалят». – «Что же, – спросил он, – я сделал дурного?»

Сдержанность нужнее тем, кто слышит о себе дурное, нежели тем, в кого бросают камнями

Будучи спрошенным, почему он так суров с учениками, Антисфен ответил: «Врачи тоже суровы с больными».

Увидев прелюбодея, спасавшегося от погони, Антисфен сказал ему: «Несчастный! От какой опасности мог бы ты избавиться за какой-нибудь обол!» [т. е. наняв за эту мелкую монету проститутку-гетеру]

Лучше попасться стервятникам, чем льстецам: те пожирают мертвых, эти – живых

Как ржавчина съедает железо, так завистников пожирает их собственный нрав

На вопрос, что блаженнее всего для человека, Антисфен сказал: «Умереть счастливым»

Государства погибают тогда, когда не могут более отличать хороших людей от дурных

Нелепо, отвеивая мякину от хлеба и исключая слабых воинов из войска, не освобождать государство от дурных граждан

Братская близость единомыслящих крепче всяких стен

Антисфена иногда попрекали, что он водится с дурными людьми. Он сказал на это: «И врачи водятся с больными, но сами не заболевают»

На вопрос, что дала ему философия, Антисфен ответил: «Умение беседовать с самим собой»

На вопрос, какая наука самая необходимая, Антисфен изрёк: «Наука забывать ненужное»

Однажды Антисфен посоветовал афинянам принять постановление: «Считать ослов конями». Когда это сочли нелепостью, он заметил: «А ведь вы простым голосованием делаете из невежественных людей – полководцев»

К юноше, который с гордым видом позировал ваятелю, он обратился так: «Скажи, если бы бронза умела говорить, чем бы, по-твоему, стала она похваляться?» – «Красотою», – сказал тот. – «И тебе не стыдно гордиться тем же, что и бездушный истукан?»

Юноша, приехавший с Понта, обещал наградить Антисфена, как только прибудет его корабль с соленой рыбой. Антисфен, взяв его с собой и прихватив пустой мешок, отправился к торговке хлебом, набил мешок зерном и пошел прочь; а когда та стала требовать денег, сказал: «Вот этот юноша заплатит, когда придет его корабль с соленой рыбой!»

Добродетель проявляется в поступках и не нуждается ни в обилии слов, ни в обилии знаний

Справедливого человека цени больше, чем родного

В общественной жизни мудрец руководится не общепринятыми законами, а законами добродетели

Не пренебрегай врагами: они первыми замечают твои погрешности

Разумение – незыблемая твердыня: ее не сокрушить силой и не одолеть изменой. Стены ее должны быть сложены из неопровержимых суждений

Когда Антисфен умирал от чахотки, к нему пришел его ученик Диоген и принес с собою кинжал. В разговоре с ним Антисфен воскликнул: «Ах, кто избавит меня от страданий!» Диоген показал ему кинжал и произнес: «Вот кто». – «Я сказал: от страданий, а не от жизни!» – возразил Антисфен.

Я живу, довольствуясь малым, без излишеств, чтобы иметь больше времени заниматься важными делами».

Мухика: Я не вижу умных людей в европейской политике

Программа Salvados испанского телеканала La Sexta показала интервью с президентом Уругвая Хосе Мухика, чьи высказывания о европейской внешней политике стали самыми обсуждаемыми в Испании.

Интервью испанскому телеканалу 79-летний Мухика дал в скромном, частном доме, где он проживает уже многие годы. Уругвайский президент рассказал о своем видении событий, происходящих в стране и в мире.

В частности, президент Уругвая раскритиковал стремление власть предержащих создать себе комфортную и красивую жизнь за счет простых налогоплательщиков.

«Меня поражает, как живут многие лидеры стран. На фоне царящей нищеты они предпочитают жить, как богатые люди, которых явное меньшинство в стране. Я этого не понимаю. В моем представлении, если мы заявляем, что являемся сторонниками демократии, то нужно стараться жить, как большинство народа, а не как кучка богатеев. Именно так я и живу», — заявил Мухика.

Когда журналист Хорди Эволе попытался поподробнее узнать о причинах его аскетической жизни, то Мухика сказал: «Я не хочу использовать слово "аскетизм", так как в Европе это слово проституировано. Я живу, довольствуясь малым, без излишеств, чтобы иметь больше времени заниматься важными делами».

«У меня есть президентский дворец, который обслуживают 42 служащих. Они регулярно получают зарплату, но я там не живу. Закрыть его я не могу, так как меня попросту не поймут, да и это гарантировано законодательством страны», — отметил Мухика.

По мнению президента Уругвая, когда руководство страны дистанцируется от народа, люди начинают ненавидеть политику.

Мухика считается самым бедным в мире президентом. Ряд его заявлений телеканалу La Sexta поверг буквально в шок испанское общество.

Вот лишь некоторые из них:

«Европа по-прежнему живет прошлым, как будто бы здесь, как и много лет тому назад, находится эпицентр человеческой цивилизации. Но времена изменились, и мир изменился тоже. Я вижу нынешнюю Европу, погрязшую в болоте. Но у европейцев есть возможность выбраться из него, опираясь на свой интеллектуальный потенциал. Более всего меня обескураживает политика, которую проводит Европа. Европейские политики, как и раньше, предпочитают нести пустой вздор».

«Я не вижу умных людей в европейской политике. Это меня приводит в ужас. Я вижу лишь какие — то бесполезные неоколониалистские дуновения».

«Главное в политике — интеллектуальная честность. Если ее нет, то все остальное не имеет смысла».

«Образ благородного чиновника — политическая конструкция, превратившаяся в демагогию».

«Галстук — это бесполезная тряпка, которую мы повязываем на шею. Я враг потребительства. Чрезмерное потребительство приводит к тому, что человек забывает о своем главном предназначении, расходует свои силы на всякую ерунду, которая не имеет ничего общего с человеческим счастьем».

«В политике всегда есть огромные ограничения: во-первых, капитализм, где пересекаются самые различные интересы, а во-вторых — юридические вопросы. Вся правовая структура нынешнего общества создана капитализмом».

«90% доходов, которые я получаю, я отдаю на социальные нужды. Себе на жизнь я оставляю 2 тысячи долларов».

«В Уругвае мы делаем ставку на стимулирование инвестиций в производственную и социальную сферы».

«Значительные бюджетные средства мы тратим на легализацию марихуаны. Таким образом мы намерены изъять часть доходов наркоторговцев и направить их на борьбу с незаконным оборотом наркотиков».

Грэхэм Хилл делится с нами опытом как меньше привязываться к материальному и стать гораздо счастливее:

Я живу в студии площадью в 420 квадратных футов (39 кв.м.). Я сплю в кровати, которая складывается в стену. У меня всего шесть рубашек. 10 мисок, я использую их и для салатов, и для основных блюд. Когда ко мне приходят на ужин, я прибегаю к помощи своего раскладывающегося стола. У меня нет ни одного DVD или компакт-диска, а книг у меня всего 10% от былой коллекции.

От той жизни, которой я жил в конце 90-х, когда на меня обрушился поток денег с моего старт-апа, я купил гигантский забитый вещами, гаджетами, электроникой и автомобилями дом.

И так вышло, что эти вещи во многом определяли мою жизнь, вещи, которые я потреблял, стали потреблять меня. У меня были нетипичные обстоятельства (не каждый ведь получает кучу денег через интернет в возрасте младше 30), а вот отношения с материальным у меня оказались весьма типичные.

Мы живем в мире, пресыщенном вещами, мире забитых коробками супермаркетов, возможностью покупать в любое время при помощи онлайн-шоппинга. Члены любой социально-экономической группы могут забить свой дом вещами под завязку.

Но нет никаких доказательств, что какая-то из вещей делает человека счастливее, а вот обратное может быть правдой.

В моем случае на то, чтобы избавиться от всего несущественного хлама, мне потребовалось 15 лет жизни, большая любовь и множество путешествий. И тогда я смог начать жить куда более богатой, полной и насыщенной жизнью без всего этого хлама.

Все началось в 1998 году в Сиэтле, мы с партнером продали нашу интернет-компанию Sitewerks за сумму, которую я думал и за всю жизнь не заработаю.

Чтобы отметить это, я купил на Капитолийском холме четырехэтажный дом в стиле рубежа веков с площадью 3600 квадратных футов (335 кв.м). Также в исступлении потребления я купил совершенно новый секционный диван (первый в моей жизни), пару солнечных очков за $300, тонну гаджетов, даже первый переносной музыкальный плеер, а еще пятидисковый CD-плеер. И, конечно, черный Volvo с турбонаддувом и дистанционным зажиганием!

Я упорно работал на Bowne - новую материнскую компанию Sitewerks, так что времени закончить все свои начинания с домом у меня просто не хватало. Так что я нанял парня по имени Севен, который уверял, что работал ассистентом у Кортни Лав, чтобы он был моим личным шоппером. Он ездил по магазинам мебели, бытовой техники и электроники и фотографировал на Полароид все вещи, которые по его мнению должны были мне понравиться в качестве обстановки моего дома. Я перебирал фотографии и занимался виртуальным шоппингом.

Мой успех и пришедшие с ним деньги быстро приелись и стали из новинки нормой. Скоро все это мне наскучило. Новый мобильник совсем не вызывал во мне удовлетворения или каких-либо эмоций. Совсем скоро я начал задаваться вопросом, почему теоретически моя жизнь стала лучше, но я совсем не чувствую никаких улучшений, а стал куда более нервным, чем раньше.

Моя жизнь была неоправданно сложной. У меня появились газоны, которые надо косить, желоба в доме, которые нужно чистить, полы, которые надо регулярно пылесосить, соседи по комнате, с которыми приходилось общаться (мне казалось глупым жить в огромном пустом доме), автомобиль, который нужно было страховать, мыть, заправлять, чинить, разбираться с регистрацией и техническим обслуживанием, плюс еще и работать. Ко всему прочему мне нужно было придумывать работу для Севена. Нет ну правда - личный шоппер? Да кем я стал? Мой дом и мои вещи стали моими руководителями на должности, о которой я никогда не просил.

И все становилось только хуже. Вскоре после продажи нашей компании я переехал на восток, чтобы начать работу в нью-йоркском офисе Bowne, там я арендовал квартиру в 1900 квадратных футов (177 кв.м.), которая стала моей базой технического предпринимателя. В новое место потребовалась мебель, посуда, электроника и прочее - опять куча времени на покупку и обстановку.

И потому что эта квартира была огромной, я чувствовал себя обязанным завести соседей по комнате, на это тоже потребовалось время, энергия, усилия. Я все еще владел домом в Сиэтле, так что на моем попечении оказалось два дома. Когда я решил остаться в Нью-Йорке, мне потребовалось целое состояние и бесчисленное количество перелетов, чтобы избавиться от сиэтловского дома и всего его содержимого.

Я везунчик, это ясно; не каждый нарывается на золотую жилу в виде технического страт-апа. Но я не единственный, чью жизнь испортила чрезмерная материальность.

В опубликованном в прошлом году исследовании под названием «Жизнь в доме 21-го века» исследователи из Калифорнийского Университета изучили быт 32 семей среднего класса из Лос-Анджелеса и обнаружили, что больше всего гормонов стресса у матерей вырабатывалось в то время, когда им приходилось разбираться с материальным имуществом. 75 процентов участвовавших в исследовании семей не могли парковать автомобили в свои гаражи, потому что те были слишком забиты вещами.

Наша любовь к вещам затрагивает почти каждый аспект жизни. Размер дома, например, за последние 60 лет существенно вырос. Средний размер американского дома в 1950 году составлял 983 квадратных фута, к 2011 году средний размер дома равнялся 2480 квадратных футам. И эти цифры еще не дают полной квартиры. В 1950 году в среднем в одном доме жило 3.37 человека, в 2011 это число сократилось до 2.6. Это означает, что количество свободного места на одного человек выросло в три раза за 60 лет.

Видимо, наши огромные дома должны обеспечивать достаточное пространство для всех наших вещей, о чем и свидетельствует 22-миллионная индустрия личного хранения.

Что же мы храним в тех коробках, что таскаем с собой с квартиры на квартиру? Большая часть покупаемых американцами вещей даже не хранится на полках или в коробках, просто валяется в доме как хлам.

Совет по Охране Природных ресурсов сообщает, что 40% покупаемых американцами продуктов выбрасывается в мусор.

Огромный уровень потребление влечет за собой глобальные, экологические и социальные последствия. За 335 месяцев потребления средняя температура на Земле превысила среднюю температуру за 20 век. Как поясняется в последнем докладе в Конгрессе, температура растет, океаны окисляются, ледники тают в результате человеческой деятельности. Многие эксперты утверждают, что потребительство и все с ним связанное - от добычи ресурсов до производства и утилизации - играет огромную роль в подталкивании нашей планеты к трагической грани. Как мы уже убедились на примере пекинского смога, многие недорогие продукты мы получаем ценой дешевой эксплуатируемой рабочей силы и попустительством к соблюдению экологических норм.

Разве бесконечное потребление приводит к постоянному росту счастья в мире?

В последнем исследовании психолог из Северо-Западного университета Гален В. Боденхаузен связал потребление с аномальным антиобщественным поведением. Профессор Боденхаузен обнаружил, что «Независимо от личности, в ситуациях, активирующих потребительский склад ума, люди демонстрируют те же виды проблемных моделей благополучия, включая негативные эмоции и социальное разобщение». Хотя активность американских потребителей стабильно росла с 1950-х, уровень счастья оставался неизменным.

Я не знал, что гаджеты, которые я скапливал на своем чердаке, были частью аномального или антиобщественного поведения в течение первых дней моей жизни в Сохо. Я просто жил, начинал новые старт-апы, которые никогда и не работали, когда я повстречал Ольгу, красавицу с Андорры, и пропал не на шутку. Так и развалились мои отношения с вещами.

Я поехал за ней в Барселону, когда закончилась ее виза, мы жили в крошечной квартире, полностью удовлетворенные, в любви, пока не осознали, что в Испании нас ничто не удерживает. Мы взяли с собой немного одежды, бытовой химии и пару ноутбуков, и отправились в дорогу. Мы жили в Бангкоке, Буэнос-Айресе, Торонто и останавливали с десятках мест между ними.

Я компульсивный предприниматель, постоянно работал, начинал новые проекты из офиса, который помещался в моем рюкзаке с солнечной батареей. Я создал несколько благотворительных компаний, например We Are Happy и Serve You, которая занимается изготовлением керамической версии кофейной чашки в стиле New York City Anthora, или TreeHugger.com - блог об экологическом дизайне, который я позже продал компании Discovery Communications. Моя жизнь была полна любви и работы, которая мне нравилась. Я чувствовал себя свободным, я не скучал по автомобилю, гаджетам или дому, наоборот - я ощущал, что уволился с бесперспективной работы.

В итоге наши отношения с Ольгой закончились, однако моя жизнь не стала прежней и никогда таковой не станет. Я теперь обхожусь меньшим и больше путешествую. У меня больше времени и денег. Помимо моей привычки к путешествиям, которую я стараюсь держать в узде, минимизируя путешествия и сочетая поездки и приобретение углеродных зачётов. От того, что мой карбоновый след на земле стал куда меньше, чем раньше, когда я жил своей жизнью гиперпотребления, я чувствую себя лучше.

Интуитивно мы понимаем, что лучшая вещь в жизни вовсе и не вещь, и что отношения, опыт, значимая работа - вот главные столпы счастливой жизни.

Я люблю материальные блага также, как и все. Я изучал дизайн продукта в школе. Я обожаю гаджеты, одежду, всякие штуки. Но согласно моему опыту, в определенный момент материальные объекты вытесняют те эмоциональные потребности, которые они должны удовлетворять.

Я бы не променял ни на одну из своих вещей те прогулки по улочкам Бангкока вместе с Ольгой. Часто материальное занимает не только физическое, но и ментальное пространство.

Я все еще серийный предприниматель, моя последняя разработка - создание тщательно продуманных домов, которые помогают нам жить не в привычном нам смысле. Как и та 420-футовая студия, в которой я живу, проектируемые мной дома требуют меньше вещей, в них проще жить, и это помогает их хозяевам сократить свой карбоновый след. В моей квартире с комфортом могут спать четверо, я часто устраиваю ужины для двенадцати человек.

Мое жизненное пространство отлично обустроено, доступно и функционально также, как квартиры в два раза большие по размеру. Я автор проекта TreeHugger.com, так что я лучше сплю, осознавая, что не использую больше ресурсов, чем мне требуется. Я владею меньшим - но я куда больше счастлив.

У меня маленькая квартира. И большая жизнь.