Левин борис вениаминович мерлион. Интервью с бывшим главой службы безопасности «Евросети» Борисом Левиным. Окно на границе
Вчера на процессе по делу вице-президента "Евросети" Бориса Левина , его бывших подчиненных по службе безопасности компании и экс-оперативника УВД Южного округа Москвы давал показания один из потерпевших - Андрей Власкин. Во время выступления и последующего допроса сторон потерпевший держался довольно уверенно и на вопросы отвечал спокойно.
По словам господина Власкина, в "Евросеть" он пришел работать в 2001 году водителем, затем, став экспедитором, доставлял коробки с мобильными телефонами с таможни на склад. Однажды, рассказал потерпевший, ему позвонила знакомая девушка (из сотрудниц компании) и предупредила: "Смургина прессует служба безопасности, а за тобой уже поехали". "Я испугался, знал, какой человек Левин, поэтому уехал в Тамбов", - пояснил Андрей Власкин. По его словам, вскоре ему позвонил отец, рассказавший, что Борис Левин побывал у него, заявил, что Власкин-младший украл у компании $30 тыс., и потребовал возмещения этой суммы. "На вопрос отца, а где доказательства вины сына, Левин ответил: "Я это знаю"", - сказал потерпевший. По словам господина Власкина, вскоре после его отъезда в Тамбов приехали сотрудники службы безопасности "Евросети", которые устроили слежку за его родственниками, "встречались с ними и требовали, чтобы те продавали все". Вскоре, рассказал господин Власкин, по городу были развешаны плакаты с его фотороботом, которые сообщали о розыске экспедитора, также объявление об этом было сделано по местному ТВ. (По версии следствия, экспедитора Дмитрия Смургина некоторые из обвиняемых, угрожая и избивая, заставили написать заявление в милицию о том, что Андрей Власкин похитил деньги компании; в прошлом году возбужденное в отношении экспедитора дело было закрыто прокуратурой "за отсутствием события преступления".) Задержали Андрея Власкина милиционеры, когда он выходил с вечеринки друга. Один из стражей порядка, по словам потерпевшего, предъявил ему корочки на имя Александра Курты (бывший оперативник УВД ЮАО Москвы, один из подсудимых по делу). "Около отделения, куда меня привезли, милицейских машин не было, одни иномарки сотрудников службы безопасности,- рассказал Андрей Власкин. - Я даже испугался, думал - прикопают". По его утверждению, когда Левин и Курта привезли его к следователю УВД ЮАО, Борис Левин вел себя там "как в собственном кабинете". "Мне следователь сказала: я тебя отпущу под подписку о невыезде, но Левин все равно не отпустит", - сказал потерпевший. Как следовало из его дальнейшего рассказа, сотрудники службы безопасности вывезли его на квартиру в Реутово, а затем регулярно перевозили с одной съемной квартиры на другую. По словам потерпевшего, его жестоко избили, требуя подробного отчета об имевшемся у его семьи имуществе.
По словам Андрея Власкина, в итоге его родители были вынуждены продать еще полученную в советские времена "от ЗИЛа" квартиру и другое имущество (всего, по подсчетам обвинения, у обоих потерпевших - бывших экспедиторов - было отобрано имущества и денег на сумму 13 млн руб.). А сумел убежать господин Власкин, когда охранники привезли его домой за деньгами. "Потом долгое время я скрывался от них в Братеево", - добавил Андрей Власкин.
Адвокаты подсудимых поинтересовались, какова у потерпевшего была зарплата и откуда он брал деньги на дорогие машины. "Зарплата - $1200, а реальный заработок - $30-40 тыс.", - ответил он. Потерпевший рассказал, что на таможне, куда он ездил за товаром, постоянно находились невостребованные упаковки с телефонами. "Я позвонил Широкову (Алексей Широков был исполнительным директором компании "Евросеть опт", проходит обвиняемым по громкому делу о контрабанде сотовых телефонов. - "Ъ"), он сказал, что по документам наших телефонов там нет, - пояснил потерпевший. - Я даже партию привозил, они номера сверяли. После этого я взял у отца деньги и стал покупать невостребованные телефоны и продавать их".
"А правда ли, что вы вместе пили с Сергеем Каторгиным? (один из подсудимых. - "Ъ")", - спросил один из адвокатов. "Да, когда охранявшим меня было скучно, они пару раз брали меня с собой на вечеринки, - ответил господин Власкин. - Но там я все время был в наручниках". […]
"Левин неоднократно давал указания сотрудникам, кто в какую смену будет дежурить с Власкиным на съемной квартире"
Экс-руководитель службы экономической безопасности "Евросети" дала показания по делу о похищении экспедитора
Оригинал этого материала© GZT.Ru , 01.09.2010, Вице-президент "Евросети" воспитывал своих подчиненных бейсбольной битой
Анастасия Михайлова
Во вторник в Мосгорсуде на скандальном процессе в отношении руководства «Евросети» начался допрос свидетелей. В зале суда дала показания бывшая коллега подсудимых - экс-руководитель службы экономической безопасности компании Елена Сорникова.
Женщина рассказала коллегии присяжных о порядках, которые были в офисе, о методах воздействия сотрудников службы безопасности на коллектив компании и о бейсбольной бите вице-президента «Евросети» Бориса Левина.
Единственный свидетель
Судебное заседание началось со скандала. Как оказалось, гособвинение перенесло запланированный на вторник допрос потерпевшего Дмитрия Смургина и вызвало в суд только одного свидетеля.«Как мы можем рассматривать дело без допроса потерпевших? У нас все обвинение построено на их показаниях!» - возмущались адвокаты подсудимых.
«Нет потерпевших, и прекрасно! Вам же лучше!» - попытался успокоить защитников судья Андрей Коротков. В итоге суд постановил перейти к допросу приехавшей Елены Сорниковой.
Бывшим руководителем службы экономической безопасности компании оказалась полноватая женщина 50 лет в очках. Она неуверенно зашла в зал и остановилась перед трибуной присяжных заседателей. В начале допроса судья разъяснил ее права и попросил дать расписку о том, что она предупреждена об ответственности за дачу ложных показаний. После этого гособвинители Дмитрий Дядура и Андрей Сергеев приступили к ее допросу.
Непрофессиональные методы
«С подсудимыми мы работали в одной службе безопасности, работали полтора года», - начала свидетель. По ее словам, она пришла на работу в «Евросеть» в январе 2003 года и проработала там до лета 2004 года. «Мне не понравились методы, которые применяли сотрудники службы безопасности в своей работе, они были совсем не профессиональные», - пояснила Сорникова.Ее прямым начальником был Борис Левин. Все остальные подсудимые работали сотрудниками в отделах безопасности и также подчинялись Левину. Последний же подчинялся только владельцу «Евросети» Евгению Чичваркину, которому в настоящее время предъявлено обвинение заочно.
В ее обязанности входило расследование хищения средств компании. Однако о том, что экспедитор «Евросети» Андрей Власкин подозревался службой безопасности в хищении продукции компании на сумму почти в $1,4 млн, женщина знала только со слов своих сотрудников.
«С точки зрения учета у нас была настоящая дыра, - призналась Сорникова. - Учет велся только по продажам товара, потому что на склад продукция часто поступала без накладных». Но никаких документов, подтверждающих вину экспедитора, по словам Сорниковой, у службы безопасности не было.
«Известно ли вам о применении насилия к Власкину и Смургину?» - наконец задал вопрос свидетелю гособвинитель Сергеев.
«Да, известно», - ответила Сорникова. Однако в ходе допроса оказалось, что женщина знает о событиях также со слов самих подсудимых. Сама же она видела только, как Дмитрия Смургина заводили в кабинет к Левину. О том, что Смургина избили бейсбольной битой и заперли на сутки в оружейной комнате, она слышала опять же от своих коллег.
Моральное воздействие
«Была ли у Левина бейсбольная бита?» - решил уточнить гособвинитель Андрей Сергеев.«Да, была. Биту он хранил в своем кабинете и иногда возил в машине. Она была нужна для морального воздействия на подчиненных, - рассказала свидетель. - Но я неоднократно говорила Левину, что применение таких методов не профессионально!» Между тем, глядя на руководителя, бейсбольную биту приобрел, по словам женщины, и заместитель Левина Сергей Катаргин.
По словам женщины, весь офис знал, что служба безопасности ищет Власкина. Она рассказала, что и ее саму руководство несколько раз попросило поучаствовать в его поисках. Бывший заместитель начальника службы внутреннего контроля Андрей Ермилов, а в настоящее время фигурант дела, один раз просил позвонить на работу матери Власкина. А один раз она вместе с Ермиловым даже ездила в Тамбовскую область к родственникам экспедитора.
«Вы были свидетелем того, что Власкин был похищен и удерживался на съемной квартире?» - задал вопрос адвокат Левина Марат Файзулин.
«Нет, мне рассказывали подчиненные, - сообщила Сорникова. - При мне Левин неоднократно давал указания сотрудникам, кто в какую смену будет дежурить с Власкиным на съемной квартире».
PRO-бизнес real-ии
Да, говорит новый гендиректор «Евросети» Александр Малис, Евгений Чичваркин лишился бизнеса, политических перспектив, потерял многих друзей, и его выдачи добиваются российские прокуроры, зато он «живет в хорошем районе хорошего города». Это Малис о Лондоне. Возможно, директор «Евросети» прав, и сочувствовать надо ему самому и его брату: Олег Малис, вице-президент компании Altimo, подозревается в противодействии следствию по делу Чичваркина, уклонении от уплаты налогов, в хранении и употреблении наркотических средств, и его телефон прослушивает Управление «К» МВД РФ.
Именно Олег Малис, по версии Управления «К», 22 декабря прошлого года помог Чичваркину, за которым вели наружную слежку, выбраться из офиса Altimo незамеченным, доехать до Домодедово и сбежать в Лондон. В тот день в офисе Altimo, крупнейшего акционера «Вымпелкома», купившего «Евросеть», Чичваркин, вероятно, обсуждал условия оплаты или что-нибудь в этом роде. «Они просто упустили меня», - сказал Чичваркин Newsweek. Пока оперативники Управления «К» из автомобиля, припаркованного у офиса Altimo, следили за машиной Чичваркина и его охранником, он уехал, лежа на полу заднего сиденья другого автомобиля.
Многие подробности этого триллера уже хорошо известны. Известно, что 22 сентября истекал опцион компании МТС на покупку «Евросети», и пока он не истек, Чичваркин не мог вести переговоры с другими покупателями. Известно, что 3 сентября был арестован вице-президент «Евросети» Борис Левин, второй по важности участник сделки со стороны компании, а самого Чичваркина и его помощников стали таскать на допросы. Известно, что Чичваркин дотянул до нужного момента и в ночь на 23 сентября все-таки продал компанию структурам Александра Мамута, а те - «Вымпелкому».
А в ходе допроса 17 декабря, вспоминает адвокат Чичваркина Юрий Гервис, стало ясно, что коммерсант будет переквалифицирован в обвиняемого. Теперь Чичваркин дожидается решения Высокого суда Лондона о его экстрадиции. Раньше он был символом успеха. Теперь его дело символизирует отношения государства с бизнесом. Newsweek в деталях разобрался, как из полулегального контрабандиста Чичваркин стал успевающим коммерсантом и поссорился с МВД.
БРОКЕР УЕХАЛ, КРЫША ПРОТЕКЛА
Рассказывают, что весной 2005 года на Шереметьевскую таможню прибыл человек, представившийся посланником Управления «К» МВД России. Сфера его ответственности - преступления в области высоких технологий. Шереметьевская таможня была основным каналом импорта в Россию мобильных телефонов: через нее поступали в страну примерно две трети аппаратов. Гонец обозначил параметры сотрудничества: «$1 с каждого аппарата». Это значило порядка $20 млн в год.
Ни один мобильный телефон, проданный в России до осени 2005 года, не был ввезен легально, утверждают торговцы сотовыми. Еще с начала 2000-х для определения таможенной стоимости импортируемого товара действовал приказ руководства таможни, позволявший растаможивать телефоны по «профилям риска». Приказ называли «сеткой». Он позволял таможенникам, вспоминает Чичваркин, оценивать телефоны стоимостью до $100 в $20, стоимостью от $100 до $200 - в $30 и так далее.
Теоретически приказ распространялся на всех участников рынка. На практике - на узкий круг посредников. Стоимость их услуг для торговцев телефонами составляла 3-7% от реальной цены аппаратов. По оценке исследовательской компании IDC, объем рынка мобильных телефонов в 2004 году составлял $4,5 млрд. Следовательно, за «серую» растаможку торговцы платили таможенным брокерам от $150 млн до $300 млн в год. Примерно две трети аппаратов ввозились через Шереметьевскую таможню, остальные «ехали по земле» - главным образом, через Северо-Западное таможенное управление.
Оптовая компания «Телеко» в Петербурге и структуры, связанные с Яковом Ардашниковым в Москве, в начале 2005 года доминировали на рынке импорта мобильных телефонов для большинства крупных сетей. Неизвестно, был Ардашников реальным бенефициаром этих структур или их номинальным собственником. Но доходы его структур превышали $20 млн в год. Это он - или те, кто стоял за ним, - весной 2005 года якобы отказались платить по доллару с телефона.
После этого прокуратура начала расследование злоупотреблений в Шереметьево. Сразу выяснилось, что схема с «сеткой» категорически незаконна. Ардашникова объявили в розыск по обвинению в контрабанде, и он скрылся в Израиле. Замначальника Шереметьевской таможни Валерия Кузьмина приговорили к девяти годам колонии.
Кроме того, милиционеры арестовали как контрабанду сразу несколько партий телефонов на общую сумму примерно в $100 млн. В отношении торговцев тоже были возбуждены уголовные дела. «Ваш брокер уехал, крыша [на таможне] протекла», - якобы примерно такие слова услышали от представителей МВД торговцы сотовыми телефонами. «Мы, конечно, перепугались до полусмерти», - вспоминает один из них.
СДЕЛКА С ГРЕФОМ
Милиция и до этого изымала телефоны. Участники рынка даже подозревали таможенных брокеров в том, что те сдавали органам логистику движения «серых» трубок. Органы приезжали на склад с проверками и обнаруживали контрабандный товар. «Телефоны просто забирали без всяких бумаг, и никто не жаловался», - вспоминает один из участников рынка. А на что было жаловаться? По бумагам эти телефоны не проходили. Потом милиция продавала их профессиональным торговцам - нередко тем же самым, у которых только что эти трубки были изъяты. Цена вопроса - 30% от стоимости телефона по «профилю риска», то есть, к счастью торговца, сильно заниженной. Тем не менее участники рынка оценивали объем этих сборов как минимум в $50 млн в год.
Но аресты, случившиеся в августе 2005 года, выходили за рамки привычного: в один момент была изъята чуть ли не месячная норма аппаратов. Многие мелкие торговцы остались без оборотного капитала. Ввозить новую партию стало не на что. И непонятно как - посредник уехал в Израиль, схема не работала. Возбужденные уголовные дела добавляли страха. «В результате в течение нескольких месяцев поставки телефонов в Россию практически не велись», - говорит ведущий аналитик Mobile Research Group Эльдар Муртазин. Сотрудники «Евросети» скупали телефоны в других магазинах, просто чтобы было что поставить на полку, вспоминает Денис Кусков, глава петербургского агентства «Телеком Daily».
Почему силовики вдруг изъяли такую крупную партию, не вполне ясно. По одной версии, шла работа над созданием единого таможенного брокера, который вместо структур Ардашникова и «Телеко» занимался бы растаможкой телефонов в масштабах всей России. По другой, кому-то перешел дорогу сам Ардашников. Но никто не ожидал, что из этой истории выйдет такой скандал и тем более с такими последствиями.
История попала в газеты, и о ней узнал министр экономического развития Герман Греф, которому в 2004 году поручил курировать работу таможни Владимир Путин. Министр вызвал к себе крупных игроков рынка и провел с ними жесткую беседу. «Говорили более двух часов, пока Греф в деталях не понял, как и почему устроен этот бизнес», - рассказывает один из участников встречи. По ее итогам Греф предложил торговцам сделку: они отказываются от услуг всех посредников, честно платят на границе все налоги и сборы, а он им лично гарантирует оформление грузов на таможне четко и в срок. «Если будет задержка хоть на два дня, сразу звоните мне в приемную» - якобы торговцы вышли со встречи с таким напутствием.
Первой на прямые договора с поставщиками перешла «Евросеть», за ней потянулись другие. Схема Грефа обходилась рынку дороже - 24% от стоимости импорта, то есть не менее $600-700 млн в год. На схеме Ардашникова с учетом роста рынка бизнесмены теряли бы всего $300-400 млн в год. Но у «белой» растаможки были очевидные плюсы. Под нее банки стали давать более дешевые кредиты. Доходы стали более прогнозируемыми и прозрачными с точки зрения инвесторов. И главное, резко упал риск уголовного преследования. В конце 2005 года Чичваркин заговорил про IPO: из мелкого околокриминального коммерсанта продавец мобильных телефонов на глазах превращался в уважаемого бизнесмена, к которому уже так просто не подступишься.
ХУЙ ВАМ, А НЕ IPO
В марте 2006 года сотрудники таможни обнаружили, что за складом временного хранения в терминале «Шереметьево-Карго» ведут наблюдение сотрудники Управления «К». Значит, у них были основания полагать, что есть какой-то непорядок с грузами с высокими технологиями, рассудили таможенники. Прошлый визит «кашников» в Шереметьево закончился арестами и громким уголовным делом. Помня об этом, начальник поста дал указание провести сплошную проверку поступившего на склад груза.
Груз представлял собой 167 500 телефонов Motorola, завезенных компанией «Евросеть». «Больше всего мы тогда боялись пересортицы, при таких крупных партиях она практически неизбежна», - вспоминает один из бывших консультантов «Евросети». Пересортица - это когда реальное число моделей не совпадает с заявленным в декларации.
В течение десяти дней таможенники открывали все коробки с телефонами, одну за другой, и проверяли содержимое. За пересортицу полагается штраф, и «Евросеть» уже заготовила деньги. Но Motorola сработала фантастически, говорит тот же консультант, количество моделей в точности совпало с заявленным. Проверка закончилась, груз выехал за территорию таможенного склада и в ночь на 29 марта был арестован «кашниками».
«ХУЙ вам, а не IPO», - якобы сказал один из проводивших задержание офицеров. В «Евросеть», по некоторым данным, явился посредник, который сначала предложил решить проблему за $10 млн. Затем как будто сторговались до $5 млн. Казалось, все возвращалось на круги своя: есть силовики, есть коммерсанты, которых они доят.
На самом деле много что изменилось. Раньше торговцы сами несли деньги, потому что знали: их грузы были ввезены незаконно. Теперь владельцы «Евросети» поняли, что выкупать аппараты - уже не единственный выход.
С переходом на легальное положение поставки стали осуществляться на условиях DDU - delivery duty unpaid. Грубо говоря, если раньше ответственность страховщика заканчивалась в момент начала разгрузки в Москве, то теперь - на складе получателя. И получить страховку оказалось выгоднее, чем выкупать товар у посредников.
К тому времени в МВД уже было заключение экспертизы, что телефоны представляют опасность для здоровья. 27 апреля сотрудник Управления «К» Владимир Князев подписал акт об уничтожении почти 50 000 аппаратов. На эту процедуру были приглашены журналисты. А сами уничтоженные аппараты вскоре появились в продаже на Царицынском рынке. По оценке бывших сотрудников «Евросети», там было реализовано до 30 000 телефонов Motorola.
Чтобы добиться у страховой компании Atradius возмещения ущерба, нужно было доказать ей, что телефоны правильно прошли таможенную очистку (по условиям DDU оплата пошлины лежит на покупателе). А также что телефоны действительно не попали к покупателю и аппараты из застрахованной партии, попавшие на прилавки, не имеют к нему отношения.
Доказать это было не так просто. Сначала телефоны были объявлены контрабандными. Таможня это не подтвердила. Затем - контрафактными: якобы Motorola не давала разрешения на поставки. Американцы официальным письмом подтвердили, что телефоны поставлены в Россию с их ведома и согласия.
Одновременно Motorola, рассказывает источник, близкий к «Евросети», пожаловалась в Госдеп. И в июле 2006 года перед саммитом G8 в Питере, встречаясь с Владимиром Путиным, Джордж Буш, по некоторым данным, мимоходом упомянул про историю с «Моторолами». Источник рассказывает, что разъяренный Путин вызвал министра внутренних дел Рашида Нургалиева, главу Минэкономразвития Германа Грефа и приказал обоим разобраться и доложить.
С тех пор как внезапно сняли с должности генпрокурора Владимира Устинова и возобновилось расследование дела «Трех китов» - дела о контрабанде мебелью, которую курировали офицеры из ФСБ, - не прошло и двух месяцев. Выслушав Грефа и Нургалиева, Путин неожиданно встал на сторону коммерсантов.
Выяснилось, что акт экспертизы фальшивый. Акт об уничтожении аппаратов тоже оказался поддельным. Вице-президент «Евросети» Борис Левин доказал страховой компании Atradius, что телефоны были украдены. Atradius выплатила возмещение и ушла с российского рынка. Против милиционеров было возбуждено уголовное дело. Четверым сотрудникам органов в невысоких чинах были вынесены обвинительные приговоры, следователь Дмитрий Латыш, отдававший приказ об уничтожении телефонов, до сих пор в бегах. Борис Левин стал для милиционеров врагом номер один.
АНДРЕЙ, ЧТО ВЫ НАТВОРИЛИ?
Коммерсанты подозревают, что еще несколько лет назад у милиционеров были информаторы на таможне, докладывавшие им о маршрутах движения «серых» телефонов. А у коммерсантов были источники, предупреждавшие об этих проверках. Получив предупреждение, торговцы отправляли на склады экспедиторов, и те до начала проверок вывозили телефоны, сколько могли.
Дмитрий Канунников работал в «Евросети» аудитором. Его работа заключалась в том, чтобы следить, не воруют ли сотрудники компании. К тому моменту, как Канунников уличил экспедитора Андрея Власкина в воровстве товара примерно на миллион долларов, тот уже купил BMW X5 и Mercedes ML 320, начал строить коттедж под Москвой и платил своему водителю Дмитрию Смургину $2000 в месяц, хотя сам получал в «Евросети» $1200.
15 мая 2003 года на дверь квартиры супругов Канунниковых повесили растяжку с ручной гранатой наступательной (РГН). Через несколько дней его самого избили неизвестные и нанесли несколько ножевых ранений. Тем не менее Канунников дал ход делу. 21 июля менеджер Виктория Нахшунова, начальница экспедитора Власкина, позвонила ему с вопросом: «Андрей, что вы натворили?» Через два часа Нахшунова перезвонила снова: Смургина, власкинского напарника, уже взяли и ехали за ним самим.
Готовый к такому развитию ситуации, Власкин вместе с семьей на своем BMW X5 уехал в деревню в Тамбовской области. Его искали почти полгода. 27 декабря в Тамбове, выйдя за выпивкой с вечеринки, экспедитор Власкин попросил прикурить у случайного прохожего. Тот предъявил удостоверение сотрудника следственного комитета МВД города Москвы и попытался надеть на Власкина наручники. Завязалась драка. Экспедитора запихали в машину и увезли в Москву.
Ордер на задержание выписывал майор Денис Евсюков. Доставленного в Москву экспедитора сначала допрашивала милиция. Потом оперативники отпустили его под подписку о невыезде и передали в руки вице-президенту «Евросети» Левину и его людям. Левин лично надел на него наручники. Власкина держали на съемных квартирах и, как он утверждает, по меньшей мере один раз сильно избили.
В январе экспедитор Власкин в женском парике, переодевшись в женскую шубу и шапку, сбежал со съемной квартиры в московском Братееве. Однако потом в течение года переоформил свое имущество на одного из сотрудников «Евросети». Когда стоимость переданного имущества превысила половину стоимости похищенного, компания отказалась от материальных претензий, и дело в отношении Власкина было закрыто, говорит адвокат Марат Файзулин. Он признает, что служба безопасности «Евросети» превысила свои полномочия: все это должна была делать милиция, но она бездействовала.
ОКНО НА ГРАНИЦЕ
К прошлому лету «Евросеть» уже три года вела отчетность по международным стандартам. Это необходимое условие для проведения IPO. Чичваркин искал стратегического инвестора - утверждает, что хотел продать компанию, потому что предвидел кризис. Сотовые компании уже не могли расти за счет общего увеличения числа абонентов - все, кто мог, уже подключились - и стали переманивать клиентов друг у друга. Крупные торговцы трубками - идеальный инструмент такой борьбы, и «Евросеть» была привлекательным активом на рынке.
Чичваркин почти договорился с МТС, когда в конце июля к нему в кабинет якобы пришел Борис Левин и сказал, что сделки не будет: «Готовится рейдерский захват, они хотят все взять даром». «Этого не может быть. Боря, ты слишком много работал, ты устал, тебе пора в отпуск», - якобы ответил Чичваркин. ОАО «Система», которой принадлежит МТС, с тех пор многократно публично отвергала свою причастность к этим событиям.
Левин вернулся из отпуска и вскоре был арестован - у него на столе нашли папку с материалами по разработке экспедитора Власкина, который в конце июля начал активно давать показания на «Евросеть». Стандартная процедура рейдерского захвата такова: на главу компании заводится уголовное дело, он попадает в СИЗО и не мешает новым владельцам принимать дела.
Себя Чичваркин считал неприкосновенным: он публичная фигура, вхож в Кремль, был доверенным лицом Дмитрия Медведева на президентских выборах. Через неделю после ареста Левина ему позвонил первый вице-премьер Игорь Шувалов и поздравил его с днем рождения, утверждает адвокат бизнесмена Юрий Гервис. Чичваркин решил, что это знак: несмотря на аресты, уголовное дело и угрозы, он еще не списан со счетов. Компания была продана «Вымпелкому».
Одновременно Чичваркину предложили возглавить московское отделение партии «Правое дело» - это тоже был знак поддержки со стороны Кремля. Близкий к Кремлю источник дает понять, что в Кремле Чичваркина все поддерживали, в частности, потому, что он был готов вкладывать в раскрутку «Правого дела» собственные ресурсы. Предприниматель явно чувствовал себя в безопасности.
Почему потом началось преследование самого Чичваркина, не вполне ясно. Одна версия - политическая - состоит в том, что после того, как 14 декабря в Москве был жестко подавлен «Марш несогласных», Чичваркин на своем партийном активе высказался в том духе, что «Правое дело», партия предпринимателей, должна бороться с милицейским произволом. Эта версия сомнительная. По другой версии, самого общего характера, почувствовав поддержку со стороны чиновников, бизнесмен переоценил свои возможности в борьбе с силовиками: по мере того как всплывала история экспедитора Власкина, сотрудники Кремля все меньше и меньше хотели ему помогать.
Так или иначе, в деле Чичваркина включился зеленый свет. Главе Следственного комитета Бастрыкину дали команду «накопать на него за два дня», рассказывает близкий к Кремлю источник. По его словам, максимум того, что для Чичваркина смогли сделать, - предупредить его, что пора уезжать. Давление росло. Повестки Чичваркину носил тот самый сотрудник Управления «К» Владимир Князев, который весной подписывал акт об уничтожении конфискованных телефонов Motorola. 22 декабря Чичваркин на своей машине в сопровождении охранника приехал в офис компании Altimo.
Отвечал на телефонные звонки, по кругу ходил между тремя телефонами, полдня одно и то же повторялось. Много людей поздравляли, радовались. А общественно полезного я ничего не сделал.
— Бывший совладелец «Евросети» Евгений вам из Лондона звонил?
Да, тоже поздравлял, очень радовался за нас.
— На новую работу не позвал?
А куда? У него же в Лондоне никакого бизнеса и нет.
Пока вы были в СИЗО, общались с сокамерниками? Они понимали, что вы арестованы по такому громкому делу, сочувствовали?
Конечно, понимали. У нас как-то не принято было друг другу сочувствовать. Они просто надеялись на мое оправдание.
— В СМИ говорилось, что пребывание в изоляторе сильно сказалось на вашем здоровье. В частности, Чичваркин в своем видеообращении к президенту рассказывал, что в изоляторе у вас обострился гепатит. Как вы сейчас себя чувствуете?
Надо будет пройти диспансеризацию. Просто эти два месяца был тяжелый судебный процесс, было физически очень тяжело. Сейчас ориентироваться на самочувствие я не могу, потому что вымотался. В суде сидеть еще было нормально. В среднем заседание шло от одного часа до четырех, но было нормально. Вот все остальное - это очень сложно. Ездить в суд в плохо оборудованной машине, круглосуточное нахождение в помещении, отсутствие солнца и так далее. Это физически тяжело. Чичваркин же говорил об обострении тех болезней, которые у меня были. Там обострились, да. Но сейчас пока не могу сказать ничего определенного о своем самочувствии, не понимаю пока.
--Оказывалось ли на вас давление во время следствия?
На меня нет, а на моих подельников оперативники оказывали давление. На каждого по-разному: с одним пытались «общаться по-человечески», с другим пытались разговаривать дольше, третьего удалось обмануть, заставить дать показания, пообещав взамен нечто, хотя я предполагаю, что следователи сами понимали, что это провокация.
--Вы имеете в виду вашего коллегу Сергея а, который заключил сделку со следствием, а потом расторг ее?
— Да. Его держали отдельно от нас, и с ним вообще неприятная и непонятная история приключилась. Ровно то, чего не хватало следователю для полного счастья и передачи дела в суд, он от него получил, но свалил в одну кучу. Потом Каторгин, само собой, отказался от своих слов. При сделках со следствием я не присутствовал, но потом из материалов дела понял, что Каторгин ждал, что с него снимут некоторые обвинения и выпустят из-под стражи, но следствие не сделало ни того, ни другого.
— А почему вы в суде признали за собой самоуправство?
— Это было в моем последнем слове, но я не произносил слова «самоуправство». Я признаю вину лишь в том, что в 2003 году частично лишил Власкина свободы передвижения, и я признал, что возврат украденного имущества в некоторых случаях осуществлял не по тому алгоритму, который предписал нам закон. Это, по сути, был один эпизод. Меня же интересовало, что удастся вернуть в компанию. Семья Власкина пошла нам навстречу, стала возвращать имущество, купленное на украденные им из компании деньги, но без согласия владельцев мы тогда не сделали ни одного шага.
— Как вам кажется, почему вспомнили об этой истории только спустя пять лет, в 2008 году, возбудив против вас уголовное дело?
— Надо было что-то найти. Они понимали, что фабула основного — контрабандного — дела, из-за которого у «Евросети» начались проблемы, ко мне никак не применима. Я в этом деле не участвовал, не мог принять в нем участие, а тут представилась такая возможность. Вспомнили дело пятилетней давности, расценив как похищение и вымогательство. Хотя это был такой нонсенс в юриспруденции, когда вымогатели все тщательно документировали, а потом передавали в правоохранительные органы. Каждый элемент передачи имущества был задокументирован, мы все писали в справочку, отдавали в бухгалтерию. Форма справки, кстати, была разработана следователем Тарасовой, которая нам помогала вернуть имущество, и адвокатами. Каждый раз, когда нам сдавали деньги, мы писали справку. Когда родители Власкина сказали нам, что готовы отдать нам коттедж в Тамбове, мы пошли им навстречу. Они пожилые, сами продать его не смогли, поэтому предложили сделать это нам. Хотя этот дом мы продавали еще несколько лет, я выполнил свои обязательства — выдал им справку о том, что никаких претензий к больше не имеем. Вот как его уговаривали дать показания, не знаю. Предполагаю, что он сам не сразу на это пошел.
--А Вам известно, где бывший экспедитор находится сейчас?
— Не интересовался. Дома, наверное.
— В СМИ много говорилось, что, когда вы в поисках Власкина обратились в УВД ЮАО, в деле как-то поучаствовал экс-майор Евсюков.
— Евсюков в то время вообще руководил каким-то подразделением, которое объявляло людей в розыск. Когда ему было подано постановление об объявлении в розыск Власкина, он его подписал — по-моему, даже не сам, а кто-то из его замов. Никакого личного участия он не принимал, но дальше СМИ попытались это как-то обыграть. Никто из нас Евсюкова в глаза не видел. Это просто спекуляция на громком имени.
— Вы сейчас можете сказать, кто и почему начал уголовное преследование сотрудников «Евросети», кто за этим стоит?
Тут от простого до сложного, очень много векторов. Самый простой — это была месть лично мне. Я знаю, она была обоснованна. Это не Власкин и не его коллега Смургин. Я в суде доказывал, что в той ситуации они были на седьмом небе оттого, что были свободны, что их просто взяли за шкирку и сказали: «Верни, что купил на награбленные деньги, а потом вали на все четыре стороны». Они были довольны, что их всего лишь попросили вернуть имущество, а не посадили в тюрьму и не тронули. А трогать там было за что, Власкин отлично об этом знает. Он еще очень легко отделался. Мстил не он. Мне могли отомстить те люди, которые пытались обворовать компанию на $20 млн в 2006 году. Я воспрепятствовал этому, добился возвращения товара, а потом их еще и посадили. Меня тогда интересовал только возврат товара, я не настаивал на их уголовном преследовании, это уже дело московской прокуратуры. Кстати, я считаю, что эти люди сами легко отделались (милиционер , признанный виновным в присвоении телефонов «Евросети», был приговорен к штрафу в 50 тысяч рублей, а следователь Дмитрий , выносивший постановление об изъятии сотовых, к полутора годам колонии за превышение должностных полномочий - «Газета.Ru»). Тот же Латыш, например, решил вопрос, как это сейчас называют. Со мной в СИЗО сидел следователь, который точно за такие же проделки получил девять лет колонии — и Верховный суд оставил приговор в силе. К сожалению, в те годы был вообще создан такой правовой комплекс, который позволял прокуратуре, Российскому фонду федерального имущества, таможне грабить бизнес. На тот момент законодательство позволяло это делать. Что касается Латыша, то я этого человека видел три-четыре раза в жизни. У нас было нормальное общение, у меня личных претензий вообще к нему нет. Он тоже был инструментом, а управлял им кто-то — выше или сбоку, неважно.
— То есть политики в деле «Евросети» нет?
— Я сказал о мести, а о политических мотивах говорить не могу. Мы не знаем всего, а быть болтуном не хочется.
— А почему, как вам кажется, присяжные вынесли оправдательный вердикт? Чичваркин говорил, что на них активно давили, прослушивали, а они вынесли такое решение.
— Они видели, что происходило. Они просто не знают УПК. Любые правила и законы, в данном случае УК и УПК, позволяют нечистоплотным людям очень уверенно плавать в этих кодексах и интерпретировать так, как им кажется необходимым. В УПК существует отличная статья 17 «Свобода оценки доказательств». В пункте первом говорится, что судья, присяжные заседатели, а также прокурор, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Вот добросовестный, порядочный человек будет руководствоваться законом и совестью, а нечестный будет лавировать в подпунктах. Беззакония сейчас нет. Возьмите следователя или прокурора и спросите, почему он сделал эту гнусность, а он ответит, что у него есть такая-то статья такой-то пункт, — он прекрасно отпишется.
— Означает ли вчерашний приговор, что и Чичваркин скоро сможет вернуться?
— Если этот вердикт устоит и вступит в законную силу, то наступает преюдиция. Вчерашний вердикт подтвердил, что не было события преступления. Поэтому если приговор вступит в законную силу, то все обвинения должны быть сняты.
— Уверены, что приговор выстоит в Верховном суде?
— Трудно сказать, но надеемся, что устоит. Надеюсь, что суд обратит внимание, что по всем эпизодам счет 12:0. Методика суда присяжных заседателей — она довольно сложная. Там найти процессуальные нарушения очень легко. С формальной точки зрения можно придираться ко всему чему угодно. Прокурор, например, упомянул слова «контрабанда» и «спекуляция», хотя не имел на это права. Судья должен был его остановить и попросить присяжных не учитывать эту фразу при вынесении вердикта, а этого сделано не было. Это уже формальный повод для обжалования. Приговор будет в следующую пятницу, нам его озвучит судья Коротков и после этого у прокуратуры десять дней на обжалование. Я уверен, что они это сделают. Иначе как так - следователь продержал пять человек в тюрьме два года, соглашалась с этим, а потом она согласилась с обвинительным заключением. Потом пыталась нас обвинить в суде. И если прокуратура сейчас скажет «да, мы все были неправы», то это будет нонсенс.
— Вы не опасаетесь, что против вас может быть возбуждено еще одно дело? Не думаете уехать из России?
— Да, я боюсь провокаций, потому что знаю, с кем имею дело. Мало ли что они придумают. Найдут еще какого-нибудь вора, который когда-то что-то украл, а его заставили вернуть, что-то сфальсифицируют, найдут людей, которых я уволил. Например, в суде свидетелями выступали люди, уволенные мною по каким-то негативным основаниям. Но страну я не покину никогда.
--А чем Вы намерены заниматься в России? Есть идея, куда пойти работать?
— Я пока не знаю. Я же не милиционер, который всегда знает, куда пойти. Я никогда не работал в правоохранительным органах, поэтому меня и позвали в . До «Евросети» я был директором сотового ретейла, но в «Евросети» я создал 15 служб безопасности. Каждый филиал - отдельная служба. Я не доверялся ни отделу кадров, ни рекомендациям, делал все своими руками, отбирал начальников лично. Вот они все из органов, в первую очередь из милиции, потому что с ней тогда и были основные проблемы. Одним из лучших был - он из ФСИН, а моим замом по СНГ был в прошлом армейский офицер.
Вице-президент по безопасности и юридическому обеспечению ООО "Управляющая компания "Евросеть" с 2002 года. В сентябре 2008 года арестован по обвинению в похищении человека, вымогательстве и самоуправстве.
Борис Левин - вице-президент по безопасности и юридическому обеспечению ООО "Управляющая компания "Евросеть" (пост занял в декабре 2002 года). Согласно сведениям, указанным в Информационном меморандуме Торгового дома "Евросеть", ранее он работал в компаниях "Rosi-Vest LG" и "Техмаркет Лайн" в качестве исполнительного директора, заместителя генерального директора и генерального директора.
Как вице-президент компании "Евросеть" по безопасности и юридическому обеспечению Левин фигурировал в прессе: в частности, в 2007 году он давал комментарии в связи с возбуждением уголовного дела в отношении руководителя ООО "Илед М" Дмитрия Сидорова, подозреваемого в уклонении от уплаты налогов в особо крупном размере. Отмечалось, что эта компания в 2004-2005 годах поставляла "Евросети" сотовые телефоны и аксессуары к ним. О возбуждении уголовного дела сообщил "Коммерсант", указавший на то, что "в период заключения сомнительных сделок" соучредителем "Илед М" являлся председатель совета директоров и совладелец компании "Евросеть" Евгений Чичваркин (по данным газеты, в 2006 году он вышел из состава соучредителей).
2 сентября 2008 года в центральном офисе компании "Евросеть" сотрудники правоохранительных органов провели обыск. Позднее стало известно, что он был связан с расследованием дела о похищении в 2003 году бывшего экспедитора "Евросети" Андрея Власкина, уличенного службой безопасности в кражах сотовых телефонов. Ущерб от краж, по данным газеты "Коммерсант", составил "несколько десятков миллионов рублей" ("Газета.ру" со ссылкой на Чичваркина сообщала о факте кражи крупных партий телефонов на общую сумму около 20 миллионов рублей а "Российская газета" приводила данные о том, что ущерб от краж оценивался почти в сто миллионов рублей).
В то же день за организацию похищения человека Левин, а также заместитель начальника службы безопасности "Евросети" Андрей Ермилов были задержаны. 3 сентября им были предъявлены обвинения в похищении человека, вымогательстве и самоуправстве (126-я, 163-я и 330-я статьи УК). Как сообщил официальный представитель Следственного комитета при прокуратуре РФ, "дело о похищении" было выделено из расследуемого дела о контрабанде мобильных телефонов и, по сведениям источника "Коммерсанта", "было реанимировано" по инициативе отца Власкина, "который якобы является высокопоставленным сотрудником МВД". 4 сентября Басманный суд Москвы санкционировал арест Левина и Ермилова.
По версии следствия, в начале 2003 года Левин и Ермилов похитили Власкина и требовали у него крупную сумму денег. "Российская газета" со ссылкой на свои источники рассказала о том, что в 2003 году Власкин, отвечавший за транспортировку товаров из аэропорта Шереметьево на склады "Евросети", был уличен в систематических кражах крупных партий сотовых телефонов, которые он реализовывал через собственный салон продаж. Разоблачить экспедитора позволило внутреннее расследование, проведенное службой безопасности "Евросети", работу которой курировал Левин. После этого Власкин пообещал вернуть похищенное, однако скрылся, и представители компании вынуждены были обратиться в милицию. Власкин был объявлен в розыск, но сотрудники службы безопасности компании нашли его первыми, после чего пытались получить от него "компенсацию причиненного ущерба" и держали взаперти под присмотром охранника. Сообщалось, что ущерб Власкин частично возместил а Левин, по словам источника "Коммерсанта", получил 5 тысяч долларов в качестве вознаграждения за успешное проведение расследования. В СМИ упоминалась улика, найденная при обыске в сейфе руководителя ЧОП "Агентство безопасности "Евросеть" - перемотанная скотчем папка, в которой среди прочих бумаг находилась объяснительная записка сотрудника этого ЧОПа на имя Левина, подтверждавшая, что Власкин насильно удерживался охраной.
Приводили СМИ и рассказ Чичваркина о произошедшем в 2003 году. По его словам, объявленный в розыск Власкин был задержан в Тамбове и доставлен в Москву (кем, не уточнялось), однако, несмотря на ходатайство "Евросети", был отпущен под подписку о невыезде. "Мы сняли ему квартиру на деньги фирмы, где он и жил на время следствия", – рассказывал Чичваркин. По его сведениям, в ходе следствия Власкин признался в нападении на сотрудника отдела закупок Бориса Коммунникова, обнаружившего кражу телефонов, и сообщил, что в самой "Евросети" ему помогал "один человек из спецслужб", однако обвинения в покушении Власкину так и не предъявили. Признав, что факты "определенного давления на Власкина" все же были, Чичваркин заявил о том, что дело против Левина и Ермилова инициировали "те, кому не удалось украсть в 2006 году, и у них остался осадок" (в марте 2006 года "Евросеть" заявляла о незаконном изъятии у нее телефонов Motorola, конфискованных управлением "К" МВД РФ, и доказала свою правоту, после чего часть партии была возвращена, однако часть телефонов представители правоохранительных органов успели уничтожить "под видом вредных для здоровья товаров").
